Алла Казакова
Немецкие контролеры
Что такое немецкие контролеры, я узнала почти сразу же по приезде в Германию. Впервые я увидела их в вагоне метро. Они были в темно-синих формах и вошли одновременно во все двери вагона. Я испугалась и спросила, что случилось, почему военные так оперативно пришли и что они хотят.
«Это не военные, – ответил мне мой муж, – это немецкие контролеры».
Я наблюдала за ними. Они вежливо, но сухо, поприветствовали пассажиров и попросили предоставить проездные документы. Люди поспешно доставали свои билеты из сумок. Некоторые из них доставали документы, удостоверяющие личность, так как не имели билетов. Контролеры, на кожаных поясах которых висели маленькие компьютеры, вносили в них данные «зайцев», после чего выдавали чек об оплате штрафа, в котором указывался срок, до какого времени необходимо этот штраф оплатить.
Все выглядело серьезно и убедительно, убежать от них было невозможно. Несчастные, пойманные с поличным безбилетники и не пытались скрыться. Молча показывали они свои паспорта или водительские права, досадовали на то, что попались, выглядели несчастно, но не сопротивлялись и не артачились. Споров и криков я тоже не слышала. Контролеры молча делали свое дело, не критиковали и не позорили тех, кто не имел билетов, молча выписывали штраф, а на прощание вежливо желали счастливого пути.
Несмотря на то, что билеты у нас с мужем были, я тряслась от страха. «А что, если билет неправильный?» – думала я. Ведь это нелегко определить, какой билет тебе нужен, каждый должен сам купить билет в автомате, сам определить, до какой зоны он действует и в какое время. Для меня поначалу это был «темный лес». Мой муж меня долго инструктировал, показывая мне висевшие на стене карту и таблицы зон. Поначалу я думала, что никогда в этом не разберусь.
Мне как коренной москвичке все это было чуждо: при входе в метро нет никакой кассы с продавцами билетов, только автоматы, спросить тоже некого, стоимость билета зависит от продолжительности пути и зоны. Да и само метро в Гамбурге резко отличается от Московского, оно не такое красивое – нет здесь станций-«дворцов» с мраморными колоннами и статуями. Все выглядит очень просто, скромно, без помпезности, удобно, рационально и функционально: турникетов здесь тоже не существует, при входе никто не проверяет билеты. Зато в вагоны входят контролеры, от самого вида которых даже с билетом в кармане становится не по себе, и контролируют почти постоянно. Штраф на первый раз 40 евро, через карманные компьютеры «зайцы» попадают в базу данных безбилетников и на счетчик, с каждым разом штраф увеличивается.
Я поняла сразу, что иметь дело с немецкими контролерами не стоит.
Ностальгично вспоминала я о наших бабушках-контролерах, которые входили в автобус, громко заявляя: «Предъявите, пожалуйста, билетики». Билетиков у меня часто не оказывалось, было очень стыдно, бабушка ругалась громко и довольно скверно на весь автобус, оскорбляя меня всевозможными ругательствами, желала даже, чтобы я сдохла. Было неприятно, конечно, все это слушать, но было не страшно. Я знала, что всегда смогу убежать, да и штраф был смехотворно маленький. Если у меня оказывались деньги, я платила. Но на исход дела это не влияло, платишь или не платишь – эффект был тот же, бабушка-контролер кричала во все горло, оскорбляла и выгоняла из автобуса.
Шло время. Я осваивалась и приспосабливалась к жизни в Германии. Очень быстро поняла, что без немецкого языка не найду никакой мало-мальски приличной работы, поэтому почти сразу же пошла в языковую школу. Школа была хорошая, частная и стоила больших денег. Было нелегко жить на одну зарплату моего мужа. Я решила подработать.
К счастью, у моей немецкой подруги Сюзанны родился ребенок. Она не хотела потерять работу и решила после трехмесячного перерыва работать на полставки. Ей нужна была моя помощь. Мы решили, что нам обеим повезло друг с другом. Для меня это была хорошая возможность немного подработать, для нее – продолжить ее работу.
Николаус – был чудо-ребенок. Он пребывал почти всегда в прекрасном настроении, спал и кушал хорошо, забот с ним было немного. Он был маленький, худенький, смотрел на меня своими большими голубыми умными глазами и почти всегда улыбался. От того, что он был маленький, прозвала я его Кнопочкой. После школы я приходила к Сюзанне домой, гуляла с Кнопочкой вдоль Эльбы, любуясь огромными кораблями и маленькими частными корабликами, плавающими по реке. Потом кормила его, укладывала спать и тем временем учила немецкий.
Жизнь налаживалась.
Но в один прекрасный день Сюзанна позвонила мне на сотовый прямо в школу и попросила срочно ее выручить, то есть приехать пораньше, так как у нее была пресс-конференция и ее присутствие было обязательно. Я катастрофически не успевала доехать до них, и мы договорились встретиться в центре города.
На главном вокзале я забрала Кнопочку, распрощалась поспешно с Сюзанной до вечера и покатила коляску к метро. О том, что было почти 16 часов, а мой проездной билет с 16 до 18 часов был недействителен, я совсем не думала, да и впопыхах совсем забыла о времени.
Вкатила коляску в вагон, поставила ее рядом с собой, села. Кнопочка, как всегда, улыбался мне от души. Я достала банан из сумки, и мы начали его дружно есть.
В этот самый момент двери одновременно открылись, и я увидела котролеров. Я в ужасе посмотрела на часы и поняла, что я «заяц». Сердце мое бешено билось, пульс участился, мне стало жарко, и я покраснела. Объясняться было бессмысленно, паспорта или удостоверяющего документа с собой не было, и я полезла в кошелек за деньгами. Контролер подошел ко мне.
Это был мужчина средних лет. Я сказала на ломанном немецком, что у меня нет билета, и я заплачу штраф. Услышав мой акцент, он поднял глаза, посмотрел молча и строго на меня, помотал осуждающе головой, выражая примерно следующее: «Ну вот, опять иностранцы нарушают наш немецкий порядок», затем посмотрел на Кнопочку. А Кнопочка, не понимая происходящего, сиял от радости и улыбался контролеру во весь рот. Даже угрюмый, серьезный немецкий контролер не выдержал и заулыбался в ответ. «Какой чудесный ребенок», – сказал он и опять посмотрел на меня, пытаясь найти сходство. Мое восточное лицо с раскосыми карими глазами не имело ничего общего с голубоглазым европейским Кнопочкой. «А папа у него, наверное, немец?» – спросил он. – «Да, немец», – ответила я, вздохнув, доставая деньги.
«Знаете что, выйдите, пожалуйста, на следующей станции и купите билет», – сказал он, развернулся и пошел к другим пассажирам. Я не поверила своим ушам. На следующей станции вышла и долго не могла прийти в себя, колени тряслись, уши горели. Я прокручивала в голове наш диалог. «Да и мама у него немка, – думала я про себя. – Ну и что?».
Мы вышли с Кнопочкой из метро, я была под впечатлением происходящего, не понимая, почему контролер меня не оштрафовал, долго соображала, почему он меня отпустил.
Наверное, он подумал, что я мать Кнопочки, неорганизованная иностранка, живущая недолго в Германии, не привыкшая к порядку, которая просто-напросто забыла купить билет. Как бы то ни было, чужие мысли – потемки, и остается только догадываться, что произошло в его заструктурированной голове, что привело его к тому, что он нарушил свои должностные инструкции, поступил не по правилам и уж совсем не по-немецки.
Я живу в Германии почти 8 лет, и подобных историй о нештрафующих контролерах не слышала никогда. Когда же я рассказываю о том, что со мной произошло, все изумленно удивляются и выражают при этом бурные эмоции, типа «Уау!!! Этого не может быть!!!»
Вот так немецкий маленький Кнопочка спас меня от немецких страшных контролеров.
[На первую страницу]
Дата обновления информации: 11.10.11 18:13