О книгах

Евгений Бухин

Книга, переплывшая океан

Я подошёл к стенду с книгами на русском языке, на котором обычно выставляются новинки. Одну из них библиотекарь выставила буквально на глазах, и книга привлекла моё внимание. На обложке был изображён симпатичный молодой мужчина восточного типа, внизу, как обычно, название – «Лицом к лицу», а сверху – фамилия автора книги – Роберт Баблоян. Из главы под названием «О портрете, что на обложке» я узнал, что это портрет автора книги, сделанный художником Дмитрием Набалдяном, и картина эта висит в квартире автора вот уже 35 лет. Роберт Баблоян начинает эту главу следующим образом:

«Наверное, повторюсь, если скажу, что с тех пор, когда я понял, что никогда не стану художником, я стал серьёзно интересоваться живописью. Дружить с художниками и писать о них. Позже я стал собирать их произведения. Будь это лёгкий карандашный набросок или законченная картина с обязательными техническими данными: холст, масло, год, размеры...»

А далее идёт такой текст:

«Намереваясь написать об имеющихся у меня работах, я поделился этой своей задумкой со стародавним моим другом Николаем Багратовичем Никогосяном (народным художником СССР, академиком, профессором, лауреатом многих престижных премий). И он дал мне такой совет: «Ты не пиши о художниках. Ты не давай им оценки – «талантливый», «выдающийся»... Ты лучше расскажи, как тебе удаётся получить их работы? Как они к тебе попадали?»

Я последую совету академика Никогосяна и не буду писать о Роберте Баблояне – «талантливый», «выдающийся». Я расскажу немного о его книге «Лицом к лицу», совсем немного, потому что эту большую книгу надо читать, а также смотреть, поскольку она богато иллюстрирована рисунками, шаржами, портретами, сделанными художниками-профессионалами и... Робертом Баблояном.

Но всё-таки, как Роберт Баблоян пополнял свою коллекцию работами известных художников? Приёмов было много. Вот один из них, описанный в главе «Карандаш в моей жизни, или исповедь не художника»:

«Однажды в доме у ереванского художника Григоряна я обратил внимание на одну стену, целиком «забитую» портретами хозяина дома, выполненными как самим художником, так и его коллегами.

Вот тогда-то и появилось у меня желание «зарабатывать» свои портреты. И я даже нашёл ловкий приём: я при профессионале-художнике брал в руки карандаш и ненароком «набрасывал» его профиль или фас.

Профессионал небрежно смотрел на свой облик, разжигался, вдохновлялся, отбирал у меня карандаш и...

И вот на сегодня у меня – около ста моих портретов, выполненных... иногда даже не художниками.

По-разному можно оценивать все эти работы. Одни люди рисовали меня, как хотели, другие, – как могли, третьи, – как получится. Я же их рисовал, как получится. Но все эти работы я люблю, потому и берегу».

Каждому писателю на литературных вечерах любопытные читатели задают вопрос: «Расскажите о вашем первом шаге в литературе». У каждого писателя есть несколько версий, и в результате через сто лет литературоведы ломают копья, какая история более правдоподобна. Вот одна из версий Роберта Баблояна, из которой видно, что автор книги «Лицом к лицу», по примеру великого пролетарского писателя Максима Горького, в какой-то жизненный момент ушёл в люди:

«Москва. 1964 год. Я, окончив филологический факультет Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, с дипломом преподавателя русского языка и литературы устроился на работу в армянский ресторан «Арарат». Устроил меня туда папа, который не мог вытерпеть дома безработного балбеса. А друзьям я говорил: «Хочу изучать жизнь посетителей, как это в своё время сделал немецкий писатель Генрих Бёлль, работая метрдотелем.

И вот в один из будничных дней, вечером, когда ресторан был уже закрыт, подбегает ко мне официант Юра и говорит: «Там какой-то разъярённый мужик барабанит по стеклу и на ломаном русском кричит: «Мне четыре люля и четыре лаваша!» Говорит, что он известный художник, угрожает, что разобьёт стекло, если не впустим».

Так Роберт Баблоян, по примеру Горького и Бёлля, знакомился с жизнью, знакомился с известными художниками и в данном конкретном случае – с Николаем Никогосяном.

Я уже немного, как обещал, рассказал об авторе Роберте Баблояне, о его книге «Лицом к лицу», и у каждого возникает впечатление, что книгу я прочитал. Да, это правда. Но удалось это далеко не сразу. Пока я ходил по библиотеке, рассматривал книги, даже поговорил со знакомым, книга «Лицом к лицу» исчезла со стенда, на котором выставлены новинки русской литературы. Только что была – и нет её. Я обошёл стенд, может, кто-то переставил на другое место, – нигде нет. Какой-то расторопный читатель опередил меня. Пришлось записаться в очередь. Через неделю мне позвонили из библиотеки, что книгу вернули, и я могу зайти за ней. Теперь я уже не мешкал ни минуты.

Тут следует сказать несколько слов о библиотеке, в которой я получил книгу Роберта Баблояна. Это библиотека небольшого американского городка в предместье Бостона. Сам по себе студенческий и университетский город Бостон в штате Массачусетс – небольшой город, тысяч шестьсот жителей. Но на север от него вдоль берега Атлантического океана идёт полоса сплошной застройки. Здесь расположены небольшие городки, каждый из которых имеет свою школу, свой полицейский участок, свою газету и, конечно, свою библиотеку. Но библиотека, о которой идёт речь, отличается от других тем, что в ней есть большой русский отдел – более 6000 томов.

Итак, я прочитал книгу Роберта Баблояна, внимательно рассмотрел многочисленные иллюстрации, и передо мной прошла целая галерея литературных портретов писателей, художников, артистов и просто интересных людей, с которыми на долгом жизненном пути встречался автор книги «Лицом к лицу». У меня сложилось положительное мнение о книге. Но народная мудрость гласит: «Сколько людей, столько и мнений». Поэтому, чтобы закончить эту статью, мне нужно было мнение ещё хотя бы одного человека, и мне повезло. Библиотекарь указала на пожилого джентльмена, который изучал газету «Бостон Глоб». – «Он один из первых читателей книги» – сказала она.

«Дайте мне книгу Роберта Баблояна», – предложил джентльмен, когда я объяснил в чём дело. Я подал книгу, ещё не понимая зачем ему это нужно. А он стал быстро листать страницы и, наконец, добрался до нужного места. – «Вот, читайте, – сказал джентльмен. – Только автор книги пишет «Дорогой читатель», а вы в своей статье замените на «Дорогой автор». Этот абзац как раз выражает моё мнение о книге».

Я посмотрел, куда указывал джентльмен и прочитал следующее:

«Дорогой читатель!

Вот и написана мною последняя строчка, просмотрен последний рисунок, поставлена последняя точка в этой необычной книге-альбоме, в предисловии названной автобиографией с рисунками. И радостно, и грустно мне на душе».

Итак, автора после окончания книги, а читателя после прочтения её, охватили одинаковые чувства. Что касается меня, то я, как говорили в советское время, в общем и целом разделял их мнение. Но мир наш жесток, и всегда найдётся человек, который в бочку мёда добавит ложку дёгтя.

– Вы ему особенно не верьте, – сказала мне библиотекарь, – он приехал из Кременчуга и рад любой книге на русском языке. Он даже взял обязательство прочитать все 6000 тысяч томов русского отдела.

Тут следует сказать, что я тоже кое-что пописываю, но библиотекарь, в отличие от моей жены, не считает меня серьёзным писателем. И это несколько пренебрежительное отношение переносит на авторов, которых я рекомендую. Поэтому я не очень поверил ей и только вяло пробормотал:

– Что у них там в Кременчуге нет городской библиотеки?

– Есть, конечно, – отвечала библиотекарь, – но все книги в ней на китайском языке.

Тут пришла очередь мне удивляться такому необычному сообщению.

– Может быть, на украинском языке, – нерешительно проговорил я, считая что ослышался.

– Именно на китайском, – уверенно подтвердила библиотекарь и пояснила: – Те евреи, которые уехали из Советского Союза, учили английский язык, справедливо полагая, что он пригодится им в Америке. А те, которые остались, учили китайский язык, чтобы легче было найти общий язык с новой администрацией, присланной из дружественного Пекина в Кременчуг. Поэтому в городской библиотеке сегодня востребованы книги только на китайском языке. Теперь вы понимаете, почему читатель из Кременчуга так изголодался по русской литературе.

Получив такую информацию, я побежал искать читателя, который приехал в Америку не из Кременчуга.