Жанна Бегларян
Маэстро
(Кяманчист Генрик Арстамян)
Он живет вместе с нами, рядом с нами, скромный, простой. Но, тем не менее, особенный. Генрик своей игрой многих очаровал. Те, кто его знают, не могут представить его без кяманчи. О его игре говорили именитые искусствоведы, писатели и журналисты. Вспоминая слова Гусана Ашота, Генрик по сей день может растрогаться. «Дорогой, когда слышу, как ты играешь, кажется, что соловей на дереве заливается». А известный песенник Григор Ахинян называл его мастером мастеров. Уже сорок лет он водит смычком, казалось бы, не по струнам, а по своим оголенным нервам, как тонко определил известный писатель Максим Ованесян. Игрой Генрик выражал все то, что накопилось в душе: многослойное, многозначительное, всегда возвышенное. Смысл своей жизни Маэстро видел в сцене.
– Без сцены ни дня не смогу прожить, умру.
Сцена настолько условна, насколько и реальна. Бог сделал большой подарок, одарив его умением отдаваться всецело, не беречь лишь для себя то, что имеет, но распространять вокруг, очаровывать, отрывать слушателей от реальности своей игрой, повести в глубокомысленные тайники, говорить с нами бессловесной игрой, дружить, становиться родным.
Позади целая жизнь. О прошлом не рассказывает, вновь переживает детство без отца, целеустремленное отрочество уже с излюбленным инструментом – кяманчой. С 1961 г. один из первых в культурной жизни Арцаха. <...> Он человек работы, заниматься самовосхвалением некогда ему. Преклоняется перед инструментом.
– Он мне жизнь дает.
Положит на колени и руки опускает на него. Так одушевляет его, когда не играет, так чувствует живое присутствие кяманчи.
– Маэстро, с вашими пальцами инструмент приобретает смысл.
Будто не слышит. Когда настраивает смычок, скользя пальцами по струнам и разливая вокруг упоительную для души музыку, выражает самую актуальную боль и заботы. А человеческие заботы постоянны, прошлым не становятся.
65-ти еще не исполнилось. На лице морщины, в душе несказанные переживания. Родился и вырос в Степанакерте. Степанакертец о степанакертце знает многое, почти все. Его семья тоже пережила горечи арцахской борьбы за выживание. <...> Эхо ужасов двух войн Мастер хранит в душе. Телесную боль можно преодолеть. Душевная боль сосредоточивается в глазах, приобретает необъяснимые оттенки, становится «Дун эн глхен», «Эшлемет», «Ми хоск уним илти мазов», «Ашхарумс ах чем каши». Если бы безупречный Саят Нова каким-то чудом мог услышать его игру, благословил бы на весь мир и объявил своим достойным последователем.
Годы Маэстро бесследно не прошли. Его преданность оставила свою печать в воспоминаниях и душах многих слушателей. Еще в советские годы он побывал почти во всех районах, в большинстве населенных армянами, очаровал наших соотечественников, участвовал в различных фестивалях, получал награды и грамоты.
– Куда бы ни поехал, возвращался с честью и победой. Особо отмечает фестиваль-конкурс кяманчистов стран Закавказья «Кяманча», посвященный 275-летию Саят Новы, который проходил в Кировакане (ныне Ванадзор) в мае 1986 г., число участников которого превысило 500 человек. На этом конкурсе за высокое исполнительское мастерство Маэстро был удостоен памятной медали, почетного диплома и высокого звания лауреата конкурса. Невозможно по одному отметить все фестивали и конкурсы, в которых участвовал и с победой возвращался Маэстро.
– Три раза был во Франции. Первые два раза в составе ванадзорского ансамбля «Оровел», а в 1993г. с группой деятелей культуры из Карабаха. Три раза играл в Пер Лашез на могиле Андраника. Горжусь этим, а в 2007 г. играл на могиле Вачагана Барепашта. Это особенные воспоминания в истории моей жизни. Французская диаспора принимает и поклоняется моей игре. Я своей игрой выполняю свой долг перед моим народом.
Казавшийся, на первый взгляд, молчаливым, Маэстро интересен, когда начинает говорить, интересен отношением, анализом.
– Жаль <...> нет желающих учиться. В Армении такая же ситуация. У меня один ученик.
– Хоть талантливый?
Молчит.
А что мы делаем для талантливого? В основе моего вопроса сам Маэстро. Да, любим его, вспоминаем на больших вечерах, праздниках искусства, даже на презентациях книг. Он не умеет говорить «нет». Понимаю, ведь игра – его способ жить-созидать, самоутверждаться. То, что делаем мы, мало для него.
– Мастер, а деятель культуры должен иметь обеспеченную старость?
– Эх, – вздох или выражение того, что его не поняли.
– Времена изменились, Мастер, вы тоже должны измениться.
– Что делать, не идти?
– Сначала договор, потом работа.
– Не могу. Среди своего народа, на своей земле не могу. Из разных ансамблей приглашали, не пошел. Степанакерт – город моего детства, мой очаг, место моего воодушевления, моя игра там окрыляется.
Знает ли, нет об Антее. Знает? <...> Наверняка знает. Кажется скромным, но у этого человека в душе достаточно чувства юмора. Обвожу глазами его личный архив. Различные статьи, мнения, среди свидетельств о награждениях отмечаю <...> 1968 г., свидетельство лауреата ежегодной премии Совета министров НКР имени великого армянского историка Егише, в котором указано – «за музыкальное исполнение произведений Саят-Новы. Сопредседатель жюри премии 1998 г. Акопян В.С.». Он был достоин большего и давно. Его достойные одногодки уже почетные деятели искусств, имеют звания народных. <...>
Сегодня январь 2008 г. Маэстро с нами. С той же влюбленностью смотрит на мир, на родную землю, на людей, играет с тем же воодушевлением и виртуозностью. Не меняется, а нам много чего надо изменить. Оценки ощутимы, когда искренни и уместны. В противном случае становятся бессмысленными.
Выступает кяманчист Генрик Арстамян, 2008
Фото Левона Осепяна
[На первую страницу]
Дата обновления информации: 05.02.09 18:49