Изабелла Аршаковна Уреклян
О Тифлисе
(Из письма Изабеллы Аршаковны Уреклян к внучке
Тане. Конец 1960-х годов)
Среди старых бумаг и писем в пыльном картонном ящике я как-то нашла выписанные маминой рукой любопытные тексты. Там рядом с письмами военнослужащих в газету типа: «Бригадир... головы» и «Товарищ Жуков!.. ноги» я нашла несколько страниц ее письма к своей старшей внучке с описанием тифлисского майдана начала 20-х годов. Прошло уже лет 7 – 8 со дня бегства всей семьи из Елисоветополя (Гянджи) в Тифлис.
Изабелла Уреклян
«Пока я убирала постель и мыла пол на балконе, папа сидел на ступеньке лестницы, покуривал и ждал меня. Вымыв ноги, задрав каждую под кран, находящийся во дворе, раненько утром пошли мы с папой в татарскую часть города, предшествующую району серных бань на Майдане». Так начиналось письмо бабушки к подросшей внучке, живущей в России.
«Учти, что Майдан – это прежде всего разноязычная толпа на пятачке площади, заполняющая и узкие проходы в соседних закоулочках-переулочках. Рядом с вонючими лужами, над которыми висят только что освежеванные бараны, рядом с лужей крови с них стекающей. На засыпанных солью и специями больших пнях мелко рубят ножами баранину для люля-кебаба, обильно осыпая куски парного мяса перцем и барбарисом.
Здесь торгуют всем. И повсюду снуют мальчишки.
Тут я увидела и медников, и жестянщиков, и парикмахеров, бреющих своих клиентов под открытым небом. Здесь же закипают кофейники с длинными носами. Рядом с ними продают разноцветные шерстяные носки. Неподалеку расположились персы из Ирана со своим разнообразным рисом, очищенными солеными ядрышками абрикосовых косточек и горочками разноцветных сухих фруктов, полупрозрачных, сладких и ароматных. Неподалеку расположились гордые кабардинцы со своей чеканкой, здесь же можно было встретить и кубанцев, армян, грузин, осетин, греков и азербайджанцев. Всё, чем каждый из них торговал, лежало на земле в больших деревянных плоских бадейках. Чем только там не пахло (а порой воняло)! Боже мой!
Представляешь, как-то раз мы встретили там огромного верблюда. Он лежал, заняв уйму места, что-то жевал и высокомерно поглядывал на шумящих людей. Папа взял из моих задрожавших рук ведерко с маслом, и мы его тихонечко обошли. (Знаешь, он ведь может заплевать человека.)
Физиономия верблюда меня стала умилять много позже, когда в войну я была в командировке в Иране. Он мне встретился на пути в Тегеран, а позже в Ираке. Но чаще всего я встречалась с ним еще позже, когда с твоим дедом Колей мы работали в Афганистане. (Ты ведь знаешь, что он там строил Наглу-ГЭС.) Там я впервые в жизни видела верблюжат, покоившихся в специальной корзинке-люльке на спине верблюда между его горбами. Это были верблюды афганцев, спустившихся с гор. Боже мой! С каким достоинством шагает это громадное странное мощное животное. Окрашен он в цвет пустыни. Если б ты знала, как я благодарна своему папе, что несмотря на все трудности жизни он нашел в себе силы и желание показать мне (тогда я была твоей сверстницей!) тифлисский майдан.
Позже я сама туда бегала, а оттуда шла до знаменитой синей серной бани. Помнишь синюю баню в изразцах?.. Тогда там на улочках мыли ковры. А на майдане лудили огромные котлы, и ноги лудильщиков (всегда лезгинов!) топорщились в громадных черных чувяках…»
Публикацию подготовила Лия Давтян.
[На
первую страницу]
Дата обновления
информации: 14.02.08 15:47