Одесса на горизонте

Катя Чудченко

Стихи

На смерть Анны Яблонской

Когда её убили,
У меня было важное дело:
Мысль о своей зарплате
И статье о насилии,
На мою массу тела
Было надето платье,
Это платье хотело,
Чтобы его носили.

Здание аэропорта
Небо к себе прижало,
Взбитое чем-то красным,
Гнуло привычность линий,
Где-то внутри аорты
Время вонзало жало,
Время желало страстно,
Чтобы его ценили.

Когда её убили
Вот так – легко и сразу,
Думала о морали
И как покрасить двери,
Где-то чуть выше шеи
Было моих два глаза,
Эти глаза желали,
Чтобы ими смотрели.

Аэропорт плевался,
Сблёвывал свои чувства.
Я говорила: «Мне-то
Она совсем чужая».
Голос мой не сорвался,
Не было даже грустно.
Пеплом от сигареты
Пепельницу снабжая,
Руки стремились выше,
Там, где торчали уши,
Уши хотели слышать,
Но не хотели слушать.

Больше её не будет
Смерть – это вычитание.
Смерть – доступна каждому.
Её убили люди.
Эти люди мечтали
Сделать что-нибудь важное.

***
Первый слой сумрака: конь теряет пальто
Рядом с конем – осьминог с семью головами
Щупальца вертятся и выпускают ток
Тянутся к полу, кровати, оконной раме
Лезут в твой мозг, кошелек, монитор и рот
Щупальца мечутся, – как бы копнуть поглубже
Горло, хлебнувшее лишних слогов и нот

Песню горланит – не о стыде, но муже
В чашке вскипает, сам себя узнает
Брошенный на сражение с сердцем кофе
У всех мужчин одно только имя – твое
Каждая женщина носит мой фас и профиль

Дальше, как правило, больше: огонь и дым
Слой номер два рассекает горящий бумер
Водит по самому краешку поводырь
Кто захотел умереть молодым, тот умер
Здесь набираю твой номер и мой язык
Тащит из горла горячее междометие
(Это шестерки, но будут еще тузы
Розданы карты и каждую слой пометил)

Третий слой сумрака: битые зеркала
Битые карты, коленки, биточки с кровью
Детство мое раздетое догола
Ходит и смотрит взглядом своим коровьим
Бантики, фантики, туфельки, кружева
Корь и ветрянка. Мама и папа – на выбор
Что ты так смотришь, дуешься, что жива?
Дуйся и дальше, но ножкой не думай дрыгать

Дальше, в четвертом, роняю тебя наверх
Всех остальных – по ящикам и по папкам
Кролик, забыв Алису в густой траве
Машет на счастье отрезанной белой лапкой
То ли мне в дамки, а то ли терять ферзя
Вся моя нежность к тебе – непригодной стружкой
Нет ничего прекраснее, чем «нельзя»
Нет ничего насущнее слова «нужно»
Крестики, нолики, нолики, нолики, но…
Я с тобой, мой невидимый, заодно

Чтобы пятым слоем сумрака не стращать
Я пытаюсь сама себя запрещать

Слой номер шесть. Понимай, как есть
Вот тебе слезы, вот те – благая весть
Вот тебе сахар – вовек не съесть
Вот, придержи покрепче… ты все еще здесь?

Слой номер семь. Мы на дне или дно над нами?
Слой номер семь. Это ты или я?

И что за чудище с десятью головами
Ждет, когда головы с ним заговорят?
Что за отрыжка, отбросы, ошметки
От всех тех мыслей, которые ты замолчал
Что за детишки сгнивают в межреберной клетке
Жутко кривляются, страшно кричат?
Как ни тошнит от изнанки, а это все наше, родное
Как ни шершаво в паху, но все это – твое и мое
Кто-то огромный нас тянет отсюда с собою
Тащит по пальцам, по струнам, протяжно поет
Слой номер семь нас ему отдает


[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Одесса"]
Дата обновления информации (Modify date): 04.04.15 19:51