Рубен Ангаладян

Опыт восточноевропейской гравюры XXI века, или «В поисках потерянного рая»

Двадцать первый век уже уточняет векторы развития не только теоретических познаний о человеке и о мире вообще, но и открывает все новые горизонты в разных видах и жанрах искусства, и в частности, в искусстве гравюры. Как известно, история гравюры насчитывает несколько столетий, ибо она сама возникла на стыке художественной мысли и новых технологий. Гравюра на протяжении этих веков открывала человеку всю свою функциональную необходимость, став важной частью не только истории изобразительного искусства, но и христианской цивилизации в целом. В поиске новых художественных форм именно христианской культуре принадлежит открытый поиск ее смыслов. Интернационализация культуры позволила искусству выйти за пределы национальных ограничений, в то же время открыла художникам непосредственные связи с любым регионом мира. Все это обогащает наше время, делая искусство частью мирового пространства, превратив многие эстетические течения достоянием как Востока, так и Запада. Современное искусство после Второй мировой войны объединило массы, человечество, ибо произошла интернационализация эстетических векторов, о чем в свое время писал испанский философ и публицист Ортега-и-Гассет.

И вот теперь в Гранаде в 2013 открылась Первая Международная выставка гравюры, объединяющая усилия 28 художников, представляющих 120 художественных произведений из 10 стран Восточной Европы, организованная Международным центром изучения христианского востока при архиепископате Гранады. Девизом этой выставки выбрана метафора – «В поисках потерянного рая», – вбирающий многие аспекты духовной и материальной жизни человека, не исключая и Библию. Бесспорно, такая выставка – это серьезный экзамен для понимания художественных форм и процессов в области гравюры на обширном пространстве Востойной Европы, где немало первоклассных мастеров в разных областях искусства, в том числе и гравюры. И, естественно, что здесь нас интересуют не только личности и эстетические принципы художников, но и путь, пройденный их национальной культурой в данной области. Действительно, сегодня важен интеллектуальный и художественный, духовный и эстетический потенциал каждой страны в разных видах искусства. Да, они определяют степень развитости общества, уровень его понимания жизни, философских раздумий общества и личности в быстро меняющемся мире. А в нашем случае еще их взаимосвязи с национальными традициями в гравюре во всем их многообразии – акватинта, меццо-тинто, сухая игла и травленный штрих. Здесь надо учесть, что часть выставки (около половины) – редставлена в виде экслибриса, – книжного знака, что предполагает литературный и интеллектуальный образ-знак.

Необходимо сказать, что представленные страны имеют разную степень развития гравюры и разную историю поиска, и это естественно. Однако именно в ХХ веке планка популярности станковой графики была поднята на новый уровень понимания и развития. Этому способствовали еще и те обстоятельства, что книгопечатание в мире приобрело невиданные масштабы, а вместе с ним и интерес к искусству вообще, а к плакату, к печатной и рукописной книге, к экслибрису, популярность которого в странах Восточной Европы была очень высока.

Из представленных на выставке стран – Латвия, Сербия, Украина, Армения – не имеют большой национальной гравюрной традиции в собственной культуре, но тем не менее имеют довольно интересных, а в иных случаях Мастеров-граверов с большой буквы. В качестве примера назовем выдающегося офортиста первой половины ХХ века Эдгара Шаина, армянина из Парижа. А вот Болгария, Беларусь или Молдова систематически стали развивать этот вид графики лишь во второй половине ХХ века. Разными путями шли в искусстве гравюры такие страны, как Польша и Россия. Так, Россия серьезно и с большим маштабом (как это ей часто свойственно) начинает внедрять гравюру в национальную культуру в эпоху Петра Великого, где-то с первых десятилетий восемнадцатого века. И конечно же, русским помогли немцы, голландцы, французы… Польша и Словакия несколько раньше увлеклись гравюрой – здесь сказалось влияние немецкой культуры.

Страны, а также художники, представленные на данной выставке, еще нам интересны тем, что их художественная мысль в конце восьмидесятых – начале девяностых годов ХХ века пережили и диктатуру пролетариата, и распад советской и социалистической империи, и кризис самой художественной мысли. В то же время мастера гравюры сумели органично соединить собственые художественные приемы и образы как с европейскими эстетическими течениями, так и их разнообразием художественных форм. И здесь, на этой выставке, мы на первое место можем поставить новый и устойчивый интерес художников к сюрреализму и метафизике как важнейшим течениям в культуре ХХ века. Устойчивость сюрреализма как течения заключается в его неиссякаемом формообразующем пространстве, – у художника есть возможность выстроить хрупкие или ассоциативные образы-мосты между современным человеком и теми чувствами, мыслью, которые волнуют художника, которые он приносит нам, зрителям. В качестве примера хочется отметить работы таких мастеров (белорус Л.Алимов, поляк К.Бозек, россиянин А.Стешенко), чьи фантастически образы в то же время реальны. Художники не теряют нить с фигуративным миром, они уже даже не препарируют, как в прошлом веке, они пытаются соединить разрозненность этого мира.

Есть целый ряд авторов, чьи поиски успешны в метафизике атмосферы, куда художник выводит или погружает реальность. Вот несколько имен: россиянин Ю.Боровитский, словак К.Феликс, болгарин И.Нинов или армянин Тигран Саакян. Есть работы, которые саму реальность художник видит как метафизику или же как символы христианского почитания. К первому примеру можно отнести серба Ж.Смилжанича, армянина А.Ваганяна, а ко второму – серба И.Миладиновича, россиянина Ю.Ноздрина или белоруса Ю.Яковенко… Есть работы, чьи смысловые акценты могут быть обобщены до философских метафор, что делает работы этого вектора глубокими, как будто в молчании человека спрятан крик отчаяния и осмыления одновременно. С такими работами предстают армянин А.Григорян, белорус И.Русачек, латышка Н.Зирните, россиянин В.Зуев. К смысловому вектору добавляется тон, цвет, стиль. Есть и другая группа гравюр, где есть игра, театральное перевоплощение. К этой категории работ относятся следующие художники – болгарин П.Великов, армянин С.Амбарцумян, белорус Р.Сустов, украинец С.Храпов. Это основные пути поиска в художественном мире человека ХХI века.

Пути, обозначенные талантливыми мастерами, обогащают национальный культурный поиск, одновременно говоря нам, что нет абсолютных периферий у мировой художественной жизни, и в каждом отдельном случае надо бережно подходить к анализу творчества художника. Представленные на выставке мастера, будучи современниками великих технологических открытий, умеют открывать новый мир человека как неотъемлемую часть Вселенной. Они находят в ассоциациях и метафорах своих картин не только драму выживания, но и оптимизм, обращаясь не только к его рацио, но и к сердцу.

Выставка, без сомнения, была интересна не только культурам участвовавших стран как живой художественный опыт обмена, но и остальному миру, включая и саму Испанию, чья великая культура (в том числе и в искусстве гравюры, вспомним: от Гойи до Миро и Пикассо) формировалась именно на перекрестке мировых религий и культур. Интересно и то, что выставка, несмотря на небольшой объем картин, поднимает ряд фундаментальных вопросов, в частности: каково место графики и, в частности, гравюры внутри мирового художественного процесса; как будет развиваться культура небольших и больших народов в период фантастических технологических успехов в ХХI веке?

Международный центр изучения христианского востока при архиепископате Гранады как организатора выставки сделал успешный шаг на пути аккумуляции подлинных творческих сил в Восточной Европе, в странах бывшего СССР для развития искусства в целом и гравюры в частности.