Имена

Татьяна Зоммер

На 90-летии Тонино Гуэрры:

Дом для кошек и «кукольный театр» для знаменитостей

На 90-летии у себя в Пеннабилле прозаик, сценарист и поэт Тонино Гуэрра выглядел как всегда подвижным и живым. Глядя на него, можно было подумать, что он открыл если не эликсир молодости, то хотя бы неиссякаемый источник энергии. По-прежнему полон творческих замыслов, по-детски беспечен и начисто лишен официоза. Рядом с Тонино – его неувядающая муза, подруга, продюсер и переводчик – русская жена Лора. На нее, конечно же, были возложены прием и размещение «поздравительных делегаций» со всего мира. Только из России пожаловало 30 человек. Друг и режиссер Георгий Данелия в числе делегации приехать не смог, но прислал из Москвы жену – Галину Юркову-Данелия с внуком. Зато актриса Манана Менабде привезла «грузинский привет» аж из Германии. Каждый приехал не с пустыми руками. Режиссер Антонина Краснова привезла в подарок поставленный по повести Гуэрры танцспектакль «Стая птиц», о премьере которого на площадке «Открытой сцены» уже писалось. По приезде из Италии я попросила ее поделиться впечатлениями в интервью.

Дом для кошек и знаменитости сами по себе

– Необычное началось прямо с аэропорта. Нет, нас конечно встретили – и Лора была. Но с первой минуты мы были предоставлены сами себе. Нас никто не старался «окультурить»: посмотрите налево, посмотрите направо, никто не пытался «заорганизовать». Большинство русских такая свобода, граничащая с «безразличием» – при совершенном незнании итальянского – напрягала. И вид малюсенького городка Пеннабилле удивил: человек мирового уровня, а живет в таком узком, почти целомудренном местечке.

Так происходящее вызывало поочередно: шок, удивление и… смех. Смеяться начали чуть позже – когда всем на обед принесли одинаковые макароны. Однажды настигнув, «макаронный» (читай: итальянский) смех уже не покидал на протяжении всего времени. Все было – завораживающе, необычно, на грани фантастики и… детства. Как если бы приглашенные Гуэррой попали в параллельное время. И все, что с ними происходило, тайно фиксировалось на уровне движущихся произведений – актов искусства.

– В «резиденции» Гуэрры – все нереальное, сказочное. И все – сделано руками самого Тонино. Во дворе – скульптура «говорящей» лошади, самый настоящий шалаш и даже расписной домик для кошек, в который они «сами по себе» сходятся со всей округи. В хозяйском доме тоже все по замыслу «творца». Каждый объект – не просто произведение, а воплощенная мечта. Прямо чувствуешь, как маэстро ходит у себя по двору или комнате и думает: о чем бы еще помечтать. Ну и, конечно же, тут же воплощает.

Даже случайно брошенный взгляд зеркален отражением взгляда Гуэрры: из каждого уголка на тебя так и смотрят его глазами: невесть как проявившиеся на развешенных холстах бабочки, вросшие в песок бронзовые, в человеческий рост листья-лица. Вся «гуэрровская» атмосфера – насквозь праздничная, лубочная. Каждая вещь уникальна, потому что несет на себе отпечаток хозяев. Тонино с Лорой просто живут – в собственном, придуманном и созданном ими мире. А гостям – все в диковинку.

– В целом чествование было похоже на фестиваль. Множество людей с мировыми именами поместили в смешную, домашне-ярмарочную обстановку. И куда только весь апломб делся. Некоторые, конечно, стушевались – думали, им окажут какой-то особенный почет. А у Гуэрры всех знаменитостей принимают по-домашнему ненавязчиво. Ходи сам по себе: смотри, любуйся, показывай что привез, фотографируй, снимай на видео, общайся с кем хочешь… Если сможешь, конечно – потому что большинство присутствующих говорило на итальянском.

Тонино говорит «Баста» и уходит спать

Все художники так или иначе оказывают влияние друг на друга, оставляют отпечаток на творчестве. Именно Лора с Тонино уговорили Данелию стать еще и писателем. А у некоторых персонажей картин Тонино появились грузинские лица. Не зря же мама Данелии при знакомстве, в один из приездов маэстро из Италии, сразу заметила, что Гуэрра похож на «горского крестьянина» – выходца из горной Грузии. Великие режиссеры – только в своих творениях новаторы. А в жизни они – великие крестьяне, великие консерваторы! Данелия ест по часам. Гуэрра – все время что-то жует, но спать ложится – тоже по часам. Причем, днем.

– Строгого регламента выступлений не было. Только предварительная договоренность. Поэтому всегда находились в постоянном напряжении как перед выходом. В разгар выступлений думаем: ну вот сейчас мы, наш выход. Ну вот… А Гуэрра вдруг встает, машет рукой и на чисто русском (смеется) объявляет всем: «Баста». Кто знал о его привычках, быстро поняли. Остальным объяснили: маэстро каждый день в четыре часа пополудни ложится спать!

Это у него такой «сончас» – как в детском саду. Необычно, но – действенно и для здоровья полезно. Зато потом можно допоздна творить, общаться и смотреть привезенные концертные номера. Всех заполночь в сон будет клонить, а главный режиссер собственного праздника останется бодрым и свежим как огурчик. Днем, конечно, больше ничего не планировали. «Бесхозные» делегации гуляли по берегу, репетировали на пляже, делились впечатлениями с помощью жестов и ездили в близлежащий городок на персональную выставку Гуэрры. И там все происходило стихийно, без границ. Даже сами картины были выставлены на открытом воздухе, без рамок. Запросто подвешенные на палках, с простоватым сюжетом они напоминали не произведения признанного мастера, а наивную живопись какого-нибудь безвестного «итальянского горца».

Представления в «Кукольном» театре

Все «представления» проходили в старинном замке, высоко в горах. Уже при входе в столь необычный театр чувствовался хозяин – всюду висели творения Гуэрры. Крошечная площадка для выступлений, игрушечные балкончики для публики в три яруса… Все это больше напоминало сказочный кукольный театр, в котором должны выступать феи и гномы, а зрителями могут быть только дети. Все присутствующие и чувствовали себя в каком-то роде «детьми» Гуэрры. Как если бы он сам сочинил их вместе с привезенными произведениями как персонажи.

– После «сончаса» и поездок за город выступления возобновились только в девять вечера. И на протяжении всего времени – фуршеты, фуршеты… А нашим солистам – Паше (Павлу Жукову) и двум Женям (Евгении Долгалевой и Евгении Андриановой) – и есть ничего нельзя: а вдруг сейчас на сцену вызовут. Сколько раз переживали свой выход – представляли, что уже танцуем. А взглянем на сцену – там ведущий. И рядом с ним – за маленьким детским столиком, на маленьком стульчике – сам Гуэрра. Ведущий по-итальянски что-то говорит – и все без перевода понимают. А Гуэрра в это время что-то жует – у него то пирожок, то пирожное в руках. Мне даже в голову пришло мысленно пририсовать ему его же фирменный «детский» передничек с бабочкой.

От такого хулиганского «художества» Антонина повеселела и расслабилась. На минуту ей удалось перехватить режиссерскую инициативу. И чего переживать-то: во сколько объявят – во столько и ладно. Только тогда и заметила, что вокруг, кроме них никто и не волнуется. Никакого официоза нет и в помине, на сцене все трогательно, по-домашнему. Ведущий или сам Гуэрра по очереди вызывают кого-нибудь. Когда на сцену вышел друг Тонино – бразильский кукольник – и стал показывать спектакль, все замерли. Потому что кукла была копией Гуэрры и говорила (в записи) его же голосом. Конечно, по-итальянски, но всем смешно было и без перевода. Оставалось наладить такой же контакт с работниками сцены, которые говорили только на итальянском.

– После каждого выступления рабочие разбирали сцену, перестраивали технику. Так что если бы из нашей труппы никто не владел языком, это было бы смертельно. Но тут уж постарался наш Пашка – солист Павел Жуков. К тому времени он уже четыре месяца находился в Италии на стажировке. Успел в совершенстве овладеть итальянским языком и даже вел себя совсем как итальянец.

Самый лучший финал

Вот что значит дневной сон. Все артисты и гости уже слегка выдохлись, а Гуэрра выглядел свежим и энергичным. На театральных выступлениях маэстро был особенно фонтанирующим и открытым. Гости тоже старались изо всех сил не отставать. Выступление Мананы Менабде с русскими, грузинскими, итальянскими песнями было воспринято как отдельный концерт. Ей аплодировали чуть ли не стоя. И все просили еще что-нибудь спеть на бис.

– Манана все пела и пела… Я, конечно, радовалась за нее. Но опять начала волноваться и все думала: ну не надо больше петь. Хотя ее выступление нам очень понравилось. Не певица, а настоящая песенная легенда. Но время-то позднее, думаем, а вдруг Тонино снова скажет «Баста» и устроит отбой. Уже в перерыве Манана сама подошла к нам и говорит: «Рэбята, я все понимаю. Не волнуйтесь, я еще немножечко попою, потом уж – вы».

После выступления Мананы Тонино по обыкновению что-то жевал за столиком. Рабочие разбирали сцену и готовили ее к танцспектаклю «Стая птиц». Пришлось встраивать спектакль буквально «по месту». Декорации были перестроены под миниатюрную сцену. Объемное стереозвучание с цветовыми эффектами упрощено. Кинопроекция во всю стену была замена на маленькое видео. Поэтому итальянские рабочие (как и зрители) так и не смогли понять, зачем оно вообще было нужно. Ведь спектакль и без того насыщен драматическими мизансценами.

– Я даже не поняла, когда настал долгожданный момент. Гуэрра не объявил, а рукой позвал нашу труппу на сцену. Не знаю, о чем думали другие перед выступлением, у меня была только одна мысль: хоть бы не провалиться! Спектакль должен начинаться в замедленном темпе. А это не соответствовало ночному времени. А вдруг гости уснут или еще хуже – выйдут из зала? И тогда все наши изыски: превращения женщины, переход героев в другую реальность и их единение на фоне всемирной катастрофы – пройдут мимо.

Как ни странно, сама «стая» на сцене не волновалась. Танцоры точно выстраивали мизансцены, смаковали каждое движение, импровизировали. И первые аплодисменты раздались на проходной, специально растянутой пантомиме с макаронами – там, где русские никогда не хлопают. У Антонины отлегло от сердца. Дальше зрители уже хлопали после каждого танцевального фрагмента. Тонино, хотя до этого и видел спектакль, оставался в зале до конца. Это был самый настоящий успех. Финальная сцена – с намеком на то, что танцующие солисты-птицы вот-вот взлетят – закончилась… вскриком ребенка.

– Внук Данелии при последних па вдруг воскликнул на весь зал: «Какой удивительный конец»! Мне показалось, что счастливее и быть нельзя. Но потом подошла Манана, сидевшая на выступлении в зале рядом с Тонино, и повторила слова маэстро. После возгласа внука Данелии Гуэрра произнес: «А ведь это – правда!»

Тонино Гуэрра объявляет сончас на своем 90-летии. Всем баста!
Фотография Елены Дикаревой

Режиссер танцспектакля «Стая птиц» Антонина Краснова.
Фотография Татьяны Зоммер

Танц-спектакль Антонины Красновой «Стая птиц» по повести Тонино Гуэрро «Сто птиц».
Фотография Татьяны Зоммер


[На первую страницу (Home page)]
[В раздел «Италия»]
Дата обновления информации (Modify date): 08.04.13 20:27