Проза
Жених из райцентра
(Рассказ)
Галина Царева возвращалась из сельмага. Ходила за мукой, собиралась поставить тесто и напечь пирогов. Женщина была полноватой, с узенькими поросячьими глазами и большой родинкой на щеке ближе к носу. Всегда ходила медленной походкой, глядя себе под ноги, и потому ее все в селе узнавали за версту – по походке. Проходя мимо, она решила зайти к Марье Полокиной, испить с ней чаю и узнать последние новости из ее скучной жизни. Любопытная была, страх. Всюду совала свой нос и этим многих раздражала. Но в отличие от других Марья всегда была тихой и спокойной. Одинокая женщина, никогда ни с кем не ругалась и плохо ни о ком не говорила. Всю свою жизнь, можно сказать, прожила одна. В девятнадцать лет вышла замуж за Ваньку Полокина. Хороший мужик был, тихий, башковитый, работящий, далеко мог пойти бы. Пожили год, и надо же было такому случиться, зимой в лесу на шатуна с Гринькой Володиным наткнулись, обоих задрал. Марья тогда на четвертом месяце ходила, от ужасной новости и горя ребенка и потеряла. Замужем так больше и не была. Мать ее тоже всю жизнь прожила одна. Отец погиб на фронте в сорок четвертом. Всю себя посвятила дочери и колхозу. Кроме работы, ничегошеньки и не видела. «Некогда отдыхать, – улыбалась бывало она, – на том свете отдохну». И вот уже как седьмой год отдыхает. Мужики всегда дивились ее прыткости. И в колхозе трудилась, и скотину держала – все везде успевала. И Марья вся в мать пошла. Работа, работа, работа, а годы идут, идут, идут, – старость не за горами.
Зайдя во двор, Галина сразу же заприметила у сарая мужчину. Тот ловко и умело колол дрова, только щепки разлетались из-под колуна. Женщина остановилась и от удивления даже не смогла открыть рта. Откуда он взялся-то? Может, родственник какой? Вряд ли.
– Ты чей будешь? – собравшись с мыслями, все же спросила она.
– День добрый, – обернулся мужчина и вежливо улыбнулся.
– Добрый, – кивнула Галина. – А что ты тут делаешь? На вора вроде бы не похож.
Мужчина снова улыбнулся и, смахнув ладонью со лба пот, воткнул колун в чурбак.
– Дровишки колю.
– Вижу, что колешь. А хозяйка где?
– В избе.
Галина, ничего не ответив, чуть ли не бегом забежала в дом. Марья накрывала на стол. Белоснежная скатерть красовалась под расписными тарелками, наполненными едой. И сама хозяйка тоже была очень нарядной и выглядела счастливой. Никогда Галина не видела такой подругу. Зато разноцветная шаль на ее плечах тут же бросилась ей в глаза.
– Здравствуй, Галинушка, – вежливо поприветствовала та. – Проходи.
Царева подошла к окну, глянула во двор и присела всей огромной массой на табурет. Марья смотрела на нее и улыбалась. Рассказывать о работнике сама не спешила, да и если не спроси, и не скажет. Скромность – всегда была ее сестрой. На столе у самовара стояла полная чаша шоколадных конфет. На это тоже Галина обратила внимание – в их сельмаг таких сроду не завозили.
– Там кто у тебя, подруга, во дворе так красиво работает? Аль родственник какой нагрянул?
Марья скромно убрала взгляд в сторону и тихо ответила, что не родственник.
– А кто же тогда?
Марья снова немного помолчала, не решаясь сразу ответить.
– Геннадий Андреевич это, стоматолог это из райцентра.
– Как же ты чужого мужика к себе во двор пустила? – подивилась Царева, а у самой глаза от хитрости заблестели.
– Не чужого, – ответила Марья и, немного подумав, призналась: – Жить вот вместе собираемся.
– Как жить? – Галина заерзала на табурете. – Ну-ка рассказывай, подруга, рассказывай давай, что ты тут надумала и утаила от меня, а?
Марья доверчиво посмотрела на Цареву. Конечно же, ей хотелось рассказать все и сразу, поделиться своим женским счастьем, которого она так долго ждала, но рамки приличия, которые она всегда соблюдала, не позволяли ей сломя голову веселиться от радости.
– Ну что тут скажешь, – скромно ответила та. – По зиме у меня еще зубы разболелись-то, страх как. Вот и поехала я в нашу районную больницу, где и познакомилась с Геннадием Андреевичем. До того душевный человек, что разговариваю с ним, и на сердце сразу такая радость, так хорошо. Все тепло его чувствую, всю доброту его душевную, – по щеке Марии скатилась маленькая слеза, та неловко улыбнулась и стряхнула ее пальцем. – Ведь всю жизнь одна прожила и не верила уже, что встречу кого, а тут… с такой богатой и нежной душой, даже и не верится.
– Так что же мне-то ничего об этом не говорила, батюшки мой, – развела Галина руками, – такую новость утаивала. Вот тебе раз, вот тебе и подруга.
– Не сердись, пожалуйста, я и сама своему счастью не верю, – хозяйка разлила из самовара по чашкам чай. – Бывало, приеду в райцентр, посидим с ним в столовой, чаю попьем, побеседуем, и так хорошо мне сразу на душе, так легко, что большего и не надобно. Родной он мне уже. Родной. Вот чувствую его сердцем всего и все тут…
– Так ведь женат, небось, неужто такие мужики на дороге валяются?
Марья покачала головой:
– Вдовец он. Сын уже взрослый в городе живет.
– И что делать собираетесь? – Галина снова глянула в окно, во дворе по-прежнему крепкий подтянутый мужчина колол дрова.
– К себе зовет.
– А ты?
– Поеду, – тихо ответила Марья.
Галина скривила нос. Вся эта история ей очень не нравилась. Зависть, какую она сейчас испытывала, не давала ей покоя и душила крепкими руками. Как же так, Марья, и вдруг мужика себе нашла. Да еще какого! Врача из райцентра. Квартира, небось, хорошая, деньги и работа уважаемая. А ее Степан – пьянь на пьяни, кроме бутылки ни черта не любит. И поговорить-то с ним не о чем, не то чтобы уж… Но Галина как-то не расстраивалась по этому поводу уже давно, все они тут деревенские мужики с бутылкой дружат и всегда в мазуте ходят. Но ведь Геннадий Андреевич не такой будет. Наверняка не пьет, здоровый образ жизни – по фигуре видно, интеллигент. «Да как же так? Да где же она справедливость-то?» – злилась Галка про себя вовсю. Зависть поедала изнутри и огромной жабой душила. Раньше, коль поругаешься со Степкой, придешь к Марье, посмотришь на нее одинокую, измученную работой, полюбуешься ее скучной однообразной жизнью, и на душе сразу как-то хорошо и спокойно становилось. Какой бы ни был Степан, а он все же есть и рядом. А с Марьей и чувствовала себя как-то Галина счастливой. Ведь судьба у той не заладилась, у нее же все получше будет. А теперь? Что же теперь? «Ух, самой хитрой оказалась», – бесилась она.
– Это ты зря, подруга, не спеши, не спеши, – залепетала Галина.
– Ну, почему же зря?
– Да потому же! – чуть ли не прикрикнула та. – Глаза хочу тебе открыть. Ты же сейчас в облаках вся летаешь и ни черта не видишь. А кто кроме меня тебе поможет? Ты посмотри на него, – отвернулась к окну. – Глянь, как старается, ух как старается. Авантюрист. Ага, видали мы таких.
– Зачем же ты так, Галя?
– Всем им, мужикам, одно и то же надо, знаем мы их, – махнула рукой. – А ты, дурочка, и клюнула. Ничего, со всеми бывает. Главное вовремя опомниться.
Огонек радости в глазах Марии быстро погас. Она посмотрела на Геннадия Андреевича, как он работает, и снова перевела взгляд на Галину.
– Он не такой, и на работе его все расхваливают: и коллеги, и пациенты, – заступилась она.
– Знаем мы, как их расхваливают, – отмахнулась Галина. – Гляжу, и шаль тебе уже купил?
– Подарил.
– Авантюрист.
– Никакой он не авантюрист, Галина, прекрати так говорить, – у Марии на глазах появились слезы.
– Уедешь с ним, избу продашь, а потом выгонит, как собачонку.
– Не собираемся мы ничего продавать.
– Это пока не собираетесь. Ты прислушайся ко мне, подруга, ведь плохого тебе не пожелаю. Гони его на все стороны, мол, без тебя жилось хорошо, и проживу еще лучше. А ты не плачь, – подсела поближе к Марье и стала гладить ее светлую голову, – ну чего расплакалась, дуреха. Да они все такие мужики. Господи. Думаешь мне мой шибко нужен. Просто привыкла к нему уже, ведь по молодости сошлись. Сейчас бы он мне и даром не нужен был. А ты, милая, не плачь, не плачь, а все же прислушайся. Не нужен он тебе, не нужен. Жила и без него, ведь как хорошо. Ну зачем он тебе? Авантюристы они все, авантюристы!
Марья, облокотившись на стол, плакала. Плакала за свою горемычную судьбу, за счастье, которым все же Господь ее не обделил, и за то, что люди, которым никогда не желала зла, к ней так плохо относятся.
Открылась дверь и в избу зашел разрумянившийся Геннадий Андреевич.
– Что случилось? – спросил с порога тот и тут же подошел и обнял Марью.
– Колоть каждый умеет, – буркнула под нос Галина и быстро покинула избу.
Быстрым шагом она неслась по селу. Как же так? Марья, и нашла себе врача. Зависть не давала покоя, змеей хотелось кого-нибудь ужалить и укусить.
– Галка, неужто пожар где, – остановила ее Прасковья. – Чего несешься сломя голову?!
– Понесешься тут, – отдышавшись немного, произнесла та.
– А что случилось?
– Ой, Прасковьюшка, сейчас тебе такую новость поведаю, такую новость, – залепетала Галина. – Машка Полокина себе мужика нашла.
– Да иди ты!
– Вот тебе крест, – перекрестилась. – Вот только что от нее. Сам с района, а по лицу бандит бандитом.
– У-у-у, ты глянь, что делается-то, – застонала Прасковья.
– Ага, – мотнула головой Галина. – Сама к нему всю зиму с весной бегала в район.
– Батюшки. Марья? А ведь сразу и не скажешь. Не зря говорят: в тихом омуте черти водятся.
– Водятся, еще какие водятся. Не знаю, беременна али нет, врать не буду, ну ведь чай не девка семнадцатилетняя, верно ведь?
Прасковья мотнула головой.
– Избу, говорит, продам, и к нему перееду. А сам бандит бандитом.
– Ну и дура, это ведь надо, на старости лет отчудить.
– Верно-верно. Ну, давай, Прасковья, а то некогда мне, еще к Клавке и к Зинке забежать надо. Видишь, что творится, видишь… Галина, раскачивая огромной массой, побрела по деревне. Зависть огромной черной жабой улеглась на грудь и душила вовсю…
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел «Литература»]
Дата обновления информации (Modify date): 12.04.13 16:09