Писатели Словении
Прозаические миниатюры
Была ли это я?*
Я ничегошеньки не помню. Мы с одноклассницами куда-то пошли вечером и еще куда-то, потом еще куда-то, я не помню, а потом пришли эти ребята... Да, мы немного посмеялись, так, ничего особенного. Купили выпивку, но я не помню, что пила. Помню, что после мы вдвоем что-то обсуждали в том закутке у туалета. Помню, как помахали всем на прощание, он – своим, я – своим. Помню, что у него был мотоцикл, что он застегнул на мне шлем. Свой. Он был мне велик, но пах восхитительно. Другие пахли мальчишками, этот же запах был совсем иным – мужским.
Одноклассницы меня спрашивали: ты была пьяная? Он был нежен? А мама его видела? Он тебе дал свой телефон? Не помню. Ничего не помню, кроме того запаха.
Перевод Виктории Суворовой
Но я не могла спать,*
вот и ушла. Я знаю, что должна была оставить записку. Я знаю, что это неприлично, когда девушка вот так уходит после того, как ты ее три месяца водил ужинать в ресторан, по сути, почти каждый вечер, и когда она сказала после этих почти ста ужинов – сегодня по рюмочке и продолжим у тебя. Знаю, это тяжело, просыпаешься утром, а в постели пусто, накануне ты ведь был уверен, что утром не будет пусто, и в квартире пусто, а ты думал, так уже не будет. Но я должна была уйти, я не могла спать, ты ведь понимаешь.
Ну что я тебе могу сказать? Что мне понравился вечер? Так ты же знаешь. Я же тебе всегда говорила. Всегда же нравился. Что я не могла остаться? Так ты же знаешь. Ты же видишь, что меня нет. Эти все ужины – знаешь, я ведь не была так уж голодна. Здорово было потом, когда все уже унесли, а мы с тобой просто сидели и болтали. Мне нравилось, как ты каждый раз так медленно качал головой, когда я говорила, что в этот раз хотела бы заплатить. Я бы могла заплатить, да почти каждый раз могла бы, но мне нравилось это твое медленное движение головой. У тебя так волосы колыхались.
Ну да, мы уже наелись этими ужинами, подошло время для других вещей. Я и предложила пойти к тебе. Но сразу, как мы вошли, я уже знала, что не смогу. Все эти вещи в твоей квартире! Для меня места не было. Когда мы ужинали, было не так – не так много личного. А тут – не знаю, если бы мы поехали в отель, может, тогда бы получилось. Как в ресторане, заходишь и идешь. А это был твой дом. Все эти штуки на стенах, которые вы с женой привезли из путешествий. И детскую ты мне показал. Да, это было зря, ты сам понял, наверно. Я знаю, что дети уже взрослые и живут отдельно. Но комнату ты им оставил. Они могут вернуться, в любое время. И что я тогда?
Мне было плохо, когда ты плакал. Я хотела тебя успокоить, но не могла. Да, знаю, ты меня любишь. Так ведь и я тебя. Мне, правда, жаль, ты хороший человек. Другой бы мне не постелил в гостиной. Но я, правда, не могла. Спать. Слишком много вещей. Книги, и, скорее всего, не твои. Музыка, которую ты не слушаешь. Для меня это слишком, извини.
Знаешь что? Я переела. Думаю, я больше не смогу есть, по крайней мере, какое-то время. И что еще мы с тобой можем делать? Ты же не обиделся? Ты ведь понимаешь?
Перевод Марии Громовой
Почти идеальный вечер
Ты же знаешь, я хорошо воспитанный молодой человек, ничего не имею против чая в пять пополудни, и меня бросает в дрожь от детоубийства. Но я все равно хотел бы хоть раз увидеть, как ты побираешься перед дешевым баром, как стыдливо бормочешь растерянным хозяйкам, не найдется ли у них лишней мелочи, как прижимаешь к себе мужчину в очередной грязной канаве. Ты же знаешь, я уважительно отношусь к обычаям, счета в ресторанах округляю в большую сторону, не загрязняю окружающую среду. Но я все равно хотел бы хоть раз увидеть, как по твоему подбородку течет струя, когда ты отняла от губ стакан, как пачкается твое платье, как ты спотыкаешься по дороге в туалет, как забываешь застегнуть последние пуговицы по возвращении, как, пьяная, валишься на пол, как долго не можешь надеть пальто, как просишь прохожих отвезти тебя домой, хоть и позабыла, где живешь. Ты же знаешь, мне хорошо известны нормы приличия. Но я все равно терплю, глядя, как ты все еще старательно подправляешь макияж, все еще приподнимаешь юбку до безупречной боевой линии, как любезно улыбаешься и как все еще настаиваешь, что и вправду хотела бы хоть раз заплатить сама. А я заказываю и без всякой надежды опрокидываю стакан за стаканом, увеличивая горку из счетов перед собой, и заплетающимся языком про себя повторяю: «Я несчастен, я действительно несчастен».Перевод Ярослава Власенко
Сортировка*
Удивительно проснуться в чужой квартире. Смотришь на женщину, лежащую рядом. Как я здесь оказался? Ну, невозможно в поезде заговорить с женщиной, читающей Коэльо. Но случается. И сейчас ты здесь. Она спит. Прислушиваешься: еще дышит. Было бы страшно, если б не дышала. Кого звать? Как объяснить? Сейчас все можно уладить. На полу – остатки прошлого вечера: то, что ели и пили. Я бы убрал – не хочется быть бесполезным, – хочется думать, что он был безупречен, тот вечер: говорили немного, все происходило без слов. Однако, нелегко в незнакомом месте. Как рассортировать мусор? Когда-то о чужих квартирах ты судил по книгам и пластинкам. Куда бы ты ни приходил: быстро обведешь взглядом шкафы. И все ясно. Сейчас ты уже не можешь на это полагаться. И книги, и музыка все больше похожи друг на друга. Сейчас важна сортировка. Куда деть бумагу, куда стекло, куда пищевые? Смотришь по сторонам, заглядываешь под раковину, но выбора нет – ведро только одно. Нет другой возможности. Тихо обуваешься.
Перевод Марии Ахромеевой
Между прочим
Тот камень. Что прилетел. Через окно. Между прочим. Прилетел. Через окно. Несущегося поезда. С решетками на окнах. Из-за тех, что снаружи. Что бросают камни. В несущиеся поезда. Потому что обозлены. Потому что в стороне. В стороне от движения. Тот камень. Пролетел мимо решеток. Мимо женщин, что сидели у окна. Совсем рядом с решетками. Тот камень. Что кто-то бросил. Пролетел мимо. Мимо всех. Кроме меня. Сидящей у двери. Почти что снаружи. Почти совсем в стороне. Тот камень. Прилетел. Со злостью всех тех, что снаружи. Злостью на всех, что едут мимо. Прилетел. Мимо всех. Кроме меня. Что приехала издалека. Тот камень. Брошенный издалека. Что в меня попал. Прямо. Что не пролетел мимо. Что сломал мне нос. И женщины закричали. Тот камень. Весь в грязи. Что брызнула вокруг. И смешалась с кровью. Моей. Тот камень. Я ношу теперь в сумке. Сначала я думала: когда поеду снова в этом поезде, брошу его назад. Годы шли, и я больше не ездила в ту сторону. Теперь смотрю, как мимо проходят поезда, и думаю: мимо. А у меня камень в сумке.
Перевод Олега Калинина
Научиться
Я был профессором в университете, а теперь живу на улице. Вы не могли бы помочь мне парой монет, чтобы я поел чего-нибудь горячего и постирал свои вещи?
В мыслях он уже долго повторял эти две фразы. Хотя занятия все еще были. Правда, на них больше не было студентов, уже давно не было, но, казалось, никто этого не замечал, и сторож кивал ему головой всякий раз, когда видел, как он пытается вставить ключ в дверь аудитории. Я должен научиться, думал он, однажды, однажды, у меня получится. Я должен научиться.
Перевод Катерины Мельниковой
Сила слова*
Говорят: не виноват тигр, что съедает антилопу. Поедать антилоп в его природе. Хорошо быть тигром, мир велик, много антилоп, что ждут случая утолить твой голод. Спускается вечер, ты заснёшь, засни и пусть тебе приснится, что ты тигр. Теперь испробуй свои силы в другом: объясни другому тигру, что антилопа – живое существо, она чувствует. Вот представь себе, ты ему скажешь: ты больше не тигр, сейчас ты – антилопа, бегущая от тигра, сил не хватает, но ты бежишь, бежишь, тигр все ближе, думаешь, нужно было бежать в другую сторону, но уже слишком поздно, с той стороны бежит тигр. И, когда подкосились ноги, и тигр тебя наконец настиг, иначе быть не могло, ты, антилопа, говоришь ему: «Ты же ведь не будешь есть меня? Мясо – это убийство. Твой стейк чувствовал». И тигр застывает. Думает.
Перевод Евгения Пулина
Закладки
Все мои любимые женщины дарят мне закладки для книг. Значит, по их мнению, я бы должен много читать. Все эти закладки я засовываю в одну и ту же книгу, ту, что никогда не открываю. Когда мне не спится ночью, я думаю, что должен бы, должен открыть и посмотреть, что я отметил. О чем бы рассказала история, составленная из отмеченных страниц? Но не открываю. Возможно, думаю я, когда ночь становится действительно слишком длинной, я не открываю их потому, что история бы рассказала, что она уже закончена и что действительно нельзя добавлять новых закладок. Что собственно и читать ее не имело смысла. Потому что все уже произошло. И потому я только смотрю на выглядывающие из повести кончики закладок и думаю.
Перевод Евгении Шатько
* – Звездочкой отмечены лауреаты конкурса.
Публикация подготовлена Ю.А.Созиной.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел «Словения»]
Дата обновления информации (Modify date): 18.02.13 16:59