Интервью

Наталья Бобровская и Сергей Домбровский

«На орбиту я взял с собой Швейка»
(Эксклюзивное интервью первого космонавта Чехии Владимира Ремека, данное журналу «Меценат и Мир»)

Владимир Ремек, Наталья Бобровская и Сергей Домбровский

Вопрос – Пан Ремек, Вы ведь не в первый раз получаете награду в Кремле, поделитесь Вашими впечатлениями с нашими читателями.

В.Р. – Я очень горжусь тем, что оказался 12 апреля 2011 года в этот знаменательный день 50-летия полета первого человека в космос в Кремле в числе награжденных. Было радостно встретиться с друзьями космонавтами из разных стран мира – России, Англии, Германии, США, Японии. Я всех лично знаю – все они успешно работают в области космонавтики. Эта высокая награда – признание нашей работы, которая дает новый заряд в нашей дальнейшей деятельности. 50 лет для жизни одного человека – большая дата, но очень короткий срок для освоения космического пространства. И эта дата значима для всего человечества. И потому 12 апреля теперь будет отмечаться как Международный день космонавтики.

Вопрос – Вы являетесь депутатом Европарламента, как Вы подготовились к этому Дню – 12 апреля 2011 года?

В.Р. – В Европаламенте мы подготовили выставку, посвященную 50-й годовщине полета Юрия Гагарина в космос. Выставка, приуроченная к полувековой годовщине полета первого человека в космос, открылась в штаб-квартире Европарламента в Брюсселе. В экспозиции представлены несколько десятков уникальных фотографий, посвященных историческому событию: «С чего начинались полеты в космос». В свое время полет Гагарина, несомненно, повлиял на судьбы людей, в том числе и на мою. Это стоит напомнить молодым людям. На открытии присутствовала делегация от Совета Федерации во главе с космонавтом Еленой Кондаковой, был показан ролик из жизни космонавтов. В организации этой выставки нас поддержал французский космонавт Жан Жак Кретьен.

Вопрос – Расскажите, как Вам запомнился 12 апреля 1961 года?

В.Р. – Я много раз вспоминал этот день и рассказывал о нем. В 1961 году я учился в 7-м классе, мне было 13 лет, я жил с родителями и сестрами в городе Брно. В тот день утром я пришел в школу, и вдруг по громкоговорителю диктор на чешском языке торжественно объявил: «Внимание! Передаем важное сообщение ТАСС». И далее зачитал: «Свершилось великое событие. Сегодня впервые в истории человек существил полет в космос!»

Я был тогда подростком и, как всякий мальчишка, мечтал о героических подвигах и приключениях. И вот в космос полетел Гагарин, и все мои мысли теперь были заняты космосом. В то время я занимался в астрономическом детском кружке в Брно, где мы много говорили о планетах и космических полетах к ним. Уже летали первые спутники Земли, в космосе побывали собаки. И вдруг – свершилось! Первый человек – в космосе! И я подумал – вот произошло великое событие, и об этом должны звонить все колокола на планете!

Уроки в школе были отменены, мы горячо обсуждали полет Гагарина. А когда возвращались домой, то на улице раздавали спецвыпуск газеты «Рудо право» с сообщением о полете. К тексту прилагался портрет предполагаемого человека, тогда ведь никто не знал, какой он, он был похож на пилота в шлеме, без четкого очертания лица. Только спустя некоторое время мы увидели его – обаятельного Юру с его неповторимой улыбкой. И я был восхищен подвигом этого человека! Все человечество в тот день осознало, что полет человека в космос возможен и что положено начало новой эры, что широкая дорога в космос открыта! И теперь – и это – реальность – мы сможем долететь до Марса!

Конечно, это была первая эйфория от полета. Но это было начало, это был прорыв. И на меня полет Гагарина оказал неизгладимое впечатление, и я решил стать космонавтом. Я думаю, в этот день все мальчишки решили стать космонавтами, как Юра. Наверное, для всех космонавтов мира полёт Юрия Гагарина в космос стал не только знаковым и знаменательным событием в истории человечества, но и коренным образом повлиял на их жизнь.

Конечно, в 13 лет это было еще детское желание. Ведь незадолго до этого я хотел продавать аквариумных рыбок, у меня был большой аквариум. Космонавтом я стал значительно позднее, а в начале моего жизненного пути я поступил в летное училище и стал летчиком, как и мой отец. С летчика начинали свой путь в космос и многие американские астронавты и космонавты. Но не все летчики становились космонавтами. Сейчас в свои 63 года, оглядываясь назад, я понимаю, что мне еще во многом везло. Хотя, когда я слетал на «Союзе», я был очень горд и был убежден, что всего этого я добился сам, что я такой целеустремленный и умный. Но сейчас думаю, что мне просто повезло, повезло как одному из многих таких же, как я. Вот, приведу один пример. Если бы я подал заявление о приеме в Монинскую академию на год позже, я бы просто не попал в отбор – вот и все. Я оказался в нужное время в нужном месте. После окончания летного училища, я получил назначение в часть, стал летать, стал летчиком. Но мысли о космосе меня не покидали. Я отдавал себе отчет, что у Чехословакии, которая сама не готовила космонавтов и не создавала космических кораблей, мало шансов. И полет в космос был бы возможен только в сотрудничестве с Советским Союзом. И, когда появилась возможность поступить в Монинскую академию, я, не задумываясь, подал документы. Я учился там с 1972 по 1976 год на штурманском факультете, единственном факультете, где проходили полный курс основ космонавтики. Военно-воздушная академия в Монино – хорошая школа подготовки космонавтов, и она сыграла решающую роль в моей судьбе космонавта.

Вопрос – Расскажите о Ваших учителях.

В.Р. – Я был очень дружен с начальником штурманского факультета Молокановым Георгием Федосеевичем и его женой Анной Матвеевной. Георгий Федосеевич был не только моим учителем, но и большим другом Чехословакии. Во время войны он был летчиком, офицером ВВС и закончил ее под Остравой. Он часто и нтересно рассказывал нам про войну и с особой теплотой относился к нам, офицерам из Чехословакии. Мы ходили к нему домой в гости и надолго остались добрыми друзьями.

Здесь, в Монино, проходили вместе с нами подготовку и советские космонавты. И однажды, я помню, задолго до полета Гагарина Георгий Федосеевич сказал нам. «Видите вон ту группу ребят, помните, скоро один из них станет самым известным человеком на планете». И это сбылось. Он переживал за нас всей душой, и, когда я окончил Академию и был на распутье, не знал, что буду делать дальше, он подарил мне книгу с надписью: «Желаю высокого неба и стремительного полета», т.е. он хотел сказать, что все находится в руках самого человека и все зависит только от него самого. И это, действительно, так. Академия в Монино стала для меня альма-матер.

Вопрос – Вы были отличником?

В.Р. – Чуть-чуть не дотянул. По курсу космонавтики преподаватель мне сказал: «На зачет не приходи, я тебе уже поставил его».

Когда на выпускном экзамене меня спросили, как вы представляете свою карьеру, что вы ждете от нее, чего вы хотите сами, я сказал, что хочу быть летчиком и хочу участвовать в космических программах, хочу быть включенным в число ее разработчиков. Думаю, что никто до меня из Чехословакии не заявлял таких желаний. На меня, тогда еще лейтенанта очень внимательно посмотрел старший по званию преподаватель – подполковник и сказал: «Я Вам желаю, чтобы Вы после окончания Академии прямым путем шли в космонавты. И слетали в к осмос». Невероятно, но эти его слова сбылись.

Наталья Бобровская (Н.Б.) – Пророческое напутствие.

Вопрос – Пан Ремек, Вы являетесь космонавтом-исследователем, расскажите о самом полете на «Союзе 28» в 1978 году. ЧССР – третья страна, которая послала своего космонавта в космос после СССР и Америки. Почему выбор пал на Вас?

В.Р. – …Этот вопрос не ко мне. Но думаю, это было предусмотрено программой «Интеркосмос» в рамках сотрудничества – участие космонавтов социалистических стран в полётах на советских космических кораблях и орбитальных станциях. Наши специалисты участвовали во всех космических разработках и экспериментах. Я думаю, что в то время Чехословакия не была на вторых ролях в деле освоения космического пространства, и могу сказать, что мы были подготовлены не хуже, чем другие, мы были достойными соперниками, чтобы полететь в космос третьими. Для меня лично это был счастливый билет, я прошел подготовку в Монинской Военно-воздушной Академии и в Звездном. Комиссия была убеждена, что наш международный экипаж в составе Губарева, Романенко, Гречко и меня достойно справится с программой космического полета.

Вопрос – Вы продолжаете встречаться со своим экипажем?

В.Р. – Я постоянно поддерживаю дружеские отношения с Алексеем Губаревым, а когда мы здесь работали, часто встречались семьями и с Гречко, и с Романенко.

Вопрос – Вспоминаете свой полет во время встреч?

В.Р. – Чаще наши разговоры касаются обычных житейских проблем – как жив-здоров, какую машину купил, как дом отремонтировал. Как отец, как семья.

Вопрос – Вы выступаете на встречах с молодежью?

В.Р. – Встречаемся часто и с моими сотрудниками поддерживаем различные молодежные проекты. Как депутат Европарламента я поддерживаю проект «Марс», который касается непосредственно космонавтики. Это многоступенчатый проект, отбор идет через Интернет. Сейчас это – «Марс»-2011.

Вопрос – Когда Вы готовились к полету, учитывались ваши национальные пристрастия в выборе блюд?

В.Р. – Питание было штатное, которое разработано для советских космонавтов. Но, когда я собирался в полет, я взял видеозаписи наших известных чешских артистов Карела Готта и Вондрачковой, а также я захватил с собой две сувенирные фигурки – матерчатую куколку в южно-моравском национальном костюме и всем известного Йозефа Швейка. Я хотел вернуть куколку дублеру на Землю, но Юра Романенко не захотел с ней расставаться, и она осталась с ним. А Йозеф Швейк летал в космосе на неделю дольше меня, и до сих пор он у Юры, который передал его сыну, тоже космонавту.

Н.Б. – Я читала, что Вы часто смотрели в иллюминатор. Что Вы видели? Какие у Вас были тогда впечатления – поэтические или прагматические?

В.Р. – (Смеется) И те, и другие. Конечно, прежде всего, у нас была программа полета, которую мы должны были выполнить. Это была большая и интересная программа. Но в принципе мы могли бы успешно выполнить ее и в наших лабораториях и не подниматься в космос. И во время полета я считал самым важным своими глазами все увидеть и набраться как можно больше впечатлений. Полет длился почти 8 суток на «Союзе», и я при каждом удобном случае подходил к иллюминаторам. Конечно, это время я выкраивал за счет сна. Когда ребята шли спать, я шел к иллюминаторам. Я всегда как минимум на 2 витка опаздывал ко сну, но у ребят уже были за плечами полеты. Алексей Губарев, мой командир, летал уже не первый раз. Его полет длился 30 суток, у Юрия Романенко и Георгия Гречко был 3-месячный полет, и они тоже уже насмотрелись, а я – новичок, и мне все было интересно. Я очень мало спал и 1,5–2 витка смотрел в иллюминатор, стараясь ничего не пропустить и все запомнить. Я смотрел на окружающую среду, на Землю, которая вращается под нами. Для такого короткого полета – почти 8 суток – орбита практически остается неподвижной в пространстве. И если вы представите, что вы ложитесь и встаете в одно и то же время, то одну треть Земли вы пропускаете. И у меня так получалось, я пропускал одну треть Земли. И потому я наблюдал Землю по частям. Я смотрел и смотрел, набирался интересных впечатлений. Например, над Северной Америкой мы пролетали где-то в начале марта, в начале весны. И были видны огромные озера на границе США и Канады, на которых лежал снег.

Н.Б. – Это различимо?

В.Р. – Да, да это было различимо. И был виден большой контраст – белый снег на льдинах и черная вода, было видно, как ломался лед, и я видел белые полосы озер, а между ними черные. И задавал себе вопрос – какой же ширины они должны быть, чтобы я смог их различить? Были и другие моменты красивые и не очень. Были видны следы деятельности людей, которые загрязняют окружающую среду. И в то же время невероятная красота некоторых уголков нашей планеты поражала меня. Особенно в районе коралловых островов – было видно, как переходит цвет от серого стального в очень яркий зеленый.

Н.Б. – И все это можно увидеть?

В.Р. – Это зависит от угла падения солнечных лучей. От области, над которой пролетаешь, от вашего угла наблюдения. И это все меняется на ваших глазах, и это потрясающе красивое зрелище. Острова, реки, горные массивы, океаны...

В.Р. – Чехословакию увидели из космоса? Помахали ей рукой?

В.Р. – (Смеется) Да, видел контур Чехословакии, когда пролетал над ней, точнее, в районе пограничного города Шумава. Из 16 витков, которые мы проделывали за сутки, Чехословакию можно было наблюдать с 2-3 витков, 1 виток – днем, второй – после захода Солнца. До этого были Альпы, долина реки Дунай, горы. Мне посчастливилось увидеть Чехославакию, когда был один виток днем, а на самом деле это был поздний вечер, и было отчетливо видно, как среди гор в котловане стоял небольшой туман, т.е. была облачность, но она была не очень плотной, и, когда сквозь нее пробивалсяал свет, были видны Прага, Брно. Я хорошо ориентируюсь, т.к. много летал на самолете. И мог различать большие города в огнях, пролетая над ними, видел Нью-Йорк, Москву. Москва лежала на другой орбите, чуть-чуть севернее Праги 35 градус Северной широты, и мы практически до широты Москвы не достигали. Она была видна, но не так отчетливо.

Н.Б. – Океаны тоже видели?

В.Р. – Все зависит от угла падения солнечных лучей, картина все время изменяется. В основном океаны – это серо-голубой цвет, такой стальной цвет, маренго. И этот цвет зависит от того – облачно или нет. Например, когда мы пролетали над Тихим океаном, была сплошная темнота. Но в это время разразилась гроза, и были видны одни лишь всполохи молний, они вспыхивали одна за другой – и не затухали. И эти вспышки молнии создавали впечатление беспрерывного фейерверка, невероятно красивого во тьме.

Сергей Домбровский – Пан Ремек, Вы являетесь Председателем Чешско-российского общества дружбы, скажите несколько слов по поводу перспектив его развития.

В.Р. – Я думаю, в Чехии достаточно много людей, которые заинтересованы в развитии добрых отношений с Россией. У наших народов много хороших традиций. Сегодня в Чехии наблюдается процесс реставрации этих отношений, проводится много совместных мероприятий как коммерческих, так и культурных. И наше общество, которое является гражданским обществом, должно опираться на таких людей на уровне народной дипломатии. Идет культурный обмен между нашими странами и между различными областями. И я думаю, что на примере космонавтики можно сотрудничать во всех областях, обмениваться опытом и самыми передовыми идеями, развивать эти отношения в мирных условиях, способствовать миру и взаимопониманию между народами.

[На первую страницу (Home page)]
[В раздел «Чехия»]
Дата обновления информации (Modify date): 27.12.2011 16:09