Pro/за
(Альманах короткой прозы. Выпуск пятый)
От составителя
Пятый выпуск альманаха целиком посвящен А.Нику (1945 – 2011) – прозаику и поэту, чье имя мало известно даже литературному кругу, не говоря уже о широкой читающей в интернете публике. На то есть целый ряд субъективно-объективных причин, которые можно легко вывести из биографии и творчества писателя.
А.Ник – это псевдоним, под которым много лет работал Николай Аксельрод. Он родился в Ленинграде, и хотя с 1973 года после женитьбы жил в Праге, но по духу остался до конца дней своих петербургским ленинградцем, сформировавшимся в особых условиях своего города эпохи 60-х годов прошлого столетия. Он принадлежал к группе поэтов Малой Садовой. В.Эрль, Б.Констриктор, А.Миронов, Б.Кудряков тогда входили в эту группу. По направлению своего творчества эти молодые люди были отчаянными экспериментаторами, новаторами, не искавшими ни коммерческого признания за рубежом (как после стало привычно), ни успеха на родине, что было невозможно в условиях диктатуры строго регламентированной – и по форме и по содержанию – советской литературы. Они осваивали теоретическое наследие русского авангарда 10–20-х годов, продолжали во многом близкую им линию ОБЭРИУ. Личная дружба и общение с жившим тогда в Ленинграде, уцелевшим в мясорубке лет обэриутом Игорем Бахтеревым способствовали этому.
Город играл для них огромную роль, даже свою группу они определили по названию улицы, где собирались: Малая Садовая, неподалеку от Невского проспекта. В одном из писем 1971 года А. Никпишет:
«Невский бурлит и процветает цветом анаши. Где-то в подворотне, у мусорных баков, лежит мертвый милиционер. Его ударили ножом в бок. В парадной стоят мальчики и девочки. Бутылка с вином идет из рук в руки, по кругу. Всем становится весело, кто-то уже бежит за следующей. С криками и песнями растекаются по улицам. Как прекрасна жизнь, когда под боком пивной ларёк с милыми родными людьми в очереди – как прекрасна она, сбросившая с себя всю лишнюю спецодежду. От неё пахнет трудовым советским потом, смешанным с запахами родного предприятия, учреждения, цеха.
А утром она, не успев умыться, лишь припудрившись, бежит на работу. Сколь показательна такая прилежность. Нам же спешить некуда, мы люди антисоциальные, антисексуальные, нам спешить некуда. Лежишь себе под одеялом и размышляешь. Так себе размышляешь о том, о сём. Любовь, быть может, – что такое любовь? Быть может, деньги – где бы их достать? Возьмешь и стихи от нечего делать напишешь замечательные:
Люблю себя я непритворно,
Не притворяясь ни пред кем.
А что касается музыки, то ее слушать надо, любить запросто.
Из дома выскакивает маленький человек и пробегает мимо меня, выкрикивая на ходу ругательства, разные ругательства…»
Как мало это похоже на бесконечно обсуждаемых в те годы мальчиков аксеновского «Звездного билета» и разных других литературных мальчиков. Бывшая столица, эта спящая красавица со следами увядшей имперской литературы, формировала особое мироощущение у нового литературного поколения. Органы чувств – зрение и слух – расходились между собой: вокруг слышалось одно, а виделось совсем иное. Реальность двоилась, ускользая из собственных границ, перетекая, точно белая ночь, за свои привычные очертания. Возникало восприятие окружающей жизни как неполной, недоступной пониманию, поскольку какая-то главная ее часть оставалась за невидимой чертой.
Особенно ярко это ощущение проявилось в прозе А.Ника. Его обширный эпистолярий состоит из огромного количества снов, собранных им в книги. Он сделал сон жанровым инструментом познания, с которым и приступил к реальной жизни. Но в отличие от К.Юнга и В.Паули, на протяжении четверти века обменивавшихся описаниями своих снов и пытавшихся подвести под сновидение научное материальное объяснение, А.Ник никогда своих снов не толковал, он мог лишь заметить, что «ничего примечательного я в этом сне не увидел». При этом очень часто у него сон сочетает и метафору, и символ, и бытовую частную деталь, как, например, в «Сне о Маленьких лицах». Метафизика его сна не нуждалась в толковании.
Совершенно не важно, видел ли он свои сны (он их видел), или «додумывал», обрабатывая и придавая им литературную форму, – важно, что у него сон не просто «раскрепощал бессознательное» (по определению А.Бретона), но и выявлял сознательное. Сознательное видение того, что происходит кругом. Возможно, это особенность «советского сюрреализма», нацеленного преимущественно на коллективное бессознательное социума.
Сюрреализм – художественное и литературное течение первой половины ХХ века – 20–30-е годы – после Второй мировой войны уже не был главенствующим, но многие его технические приемы, позволявшие обратиться к идеологемам послевоенной эпохи, продолжали оставаться дееспособными. В частности, «автоматическое письмо» было весьма популярно, хотя и не в той его эпатажной форме, которая в свое время получила название «изысканный труп». Однако А. Ник не соблазнялся подобными приемами. Каждый его сон обладает двойной реальностью – реальностью сна и реальностью жизни. И реальность сна часто предсказывает реальность жизни. Вот финальная фраза из «Сна об Этапах жизни»: «Он часто кашлял, и ему приснилось, что у него рак горла» – это, по сути, сон во сне, но оказавшийся пророческим для автора (А.Ник умер от рака горла). Классическая и новейшая литература знают подобные пророчества во сне, но редко они становились художественной прозой.
Можно много говорить об особенностях творческого метода А.Ника, для этого его сны дают благодатный материал, можно сравнивать его прозу с другими произведениями 60–70-х годов, например, с «Москва–Петушки» Вен.Ерофеева, – но прежде все-таки должен быть опубликован основной корпус его текстов. На сегодняшний день мы имеем лишь несколько публикаций в антологиях и альманахах – и это более чем за полвека. Убогая самодеятельность заполонила журналы, газеты, телеэкраны, ее тонны, и под нею погребено всё подлинно неординарное в нашем искусстве, истинно смешное и истинно трагическое. Несчастье нашей литературы в том, что когда она была событием для людей, ее к ним не допускали, процеживая живое авторское слово через стальное сито идеологических норм, а нынче в период глобальной коммерциализации всего и вся читатель уже привык видеть в ней обычную проститутку со своими мелкими склоками и сплетнями, обслуживающую его по сходной цене.
Не хочется заканчивать свое предисловие к посмертной публикации такого пронзительного своеобычного писателя, как А.Ник, на столь грустной безысходной ноте, поэтому выражу осторожную надежду, что все-таки через не очень долгое время мы увидим его книгу, если не на прилавке книжного магазина, то, во всяком случае, в руках у настоящих читателей, которые, верю, в наших пространствах еще не перевелись.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел «Литература»]
Дата обновления информации (Modify date): 09.01.12 21:46