В гостях у клуба «Литературное Переделкино» Дома-музея Корнея Чуковского поэты Сэда Вермишева и Елена Тамбовцева-Широкова
Сэда Вермишева… Не встречала человека, который при такой очаровательной женственности имеет талант мужской. Это касается гражданского нерва ее стихов, ибо нет ничего ужаснее, когда говорят «женские стихи», или «женская проза». Этот талант её проявляется прежде всего в умении видеть перспективу, и, что особенно важно и редко – обратную перспективу.
Само имя – Сэда, теплое, долгоиграющее, его хочется тянуть, как эхо, и бесконечно его произносить.
Незабвенная Сильва Капутикян, с которой я дружила многие годы и с которой мы подолгу бродили по аллейкам Дома творчества в Переделкино, сказала мне однажды: «Обратите внимание на Сэду Вермишеву – перспективна, умна, талантлива.»
Много лет спустя Валентин Дмитриевич Оскоцкий всякий раз при упоминании о какой-либо предстоящей значительной встрече говорил: «Сэда. Ее нужно пригласить. Там, где Сэда, – там интересно, светло, интеллигентно. Это очень хорошее имя, проверено…» То есть уже много лет, ни разу не встретившись, не пересекшись на наших литературных тропах, я знала, что на этом тревожном свете есть очень достойный человек – поэт, ученый и просто умница – Сэда Вермишева.
Она вообще давно могла бы стать литературным и политическим генералом: так много уже сделано, выстрадано и для России, и для Армении.
Но… Случайно, хотя я давно поняла, что ничего случайного на свете не бывает, в «Литературную гостиную» Музея Корнея Чуковского в Переделкино какие-то чудесные, легкие ветры занесли двух поэтов. (Не люблю говорить «поэтесс». Как-то несерьезно. Понимаю Анну Ахматову, которая не разрешала называть себя «поэтесса”).
Итак, в нашей литературной гостиной, небольшой, довольно уютной, благодаря Сергею Васильевичу Агапову – директору музея Корнея Чуковского, не совсем, правда, директору. Ибо он – всё: и слесарь, и уникальный экскурсовод, и дворник, а главное – знающий, умный и очень добрый человек. Ведь музей – и детский, и взрослый, как и сам Корней Иванович. В музее удивительная атмосфера – атмосфера дедушки Корнея, какое-то чудесное волшебство, что ли. Доброта и умные люди, подвижники – это точно.
Итак, однажды зимой Сэда Вермишева и Лена Тамбовцева переступили деревянный порог нашего «сарайчика», как я его называю.
Ощущение – солнечное. Ни на что не похожее. Столько в обеих женщинах света, доброты, внешней приглядности.
И над всеми нами – слегка лукавая, мудрая улыбка молодого Корнея Ивановича, копия огромного портрета великого Репина. А нас набилось довольно много. Я всегда удивляюсь – на электричках, на автобусах и... «просто на джипах» в любую погоду приезжает и молодежь, и не совсем молодежь. И переделкинские мэтры Игорь Золотусский, Юрий Мамлеев, Игорь Волгин, Юрий Кублановский заглядывают сюда «на огонек». А точнее – «на самовар». Ибо Чуковский, в шутку конечно, говаривал: «Учтите, господа, литература делается за самоваром». Длинный стол – сушки, пряники, чай. И …неторопливая беседа – интервью, пресс-конференция, как хотите называйте. В этот день Сэда и Лена были нашим угощением. Ибо по накалу, взаимопроникновению в какие-то творческие глуби я не видела им равных. Мы успели поговорить и об особом, русском видении Армении. О так называемой русскоязычной трещине, которая проходит сквозь сердце прекрасной Сэды. О её стихах, написанных почти в потере сознания, стихах, которые как бы выше мольбы. И, конечно, о боли, о её неизбывном трагическом мироощущении. О её умении делать боль прошлого «поводырем», а не слепцом. И еще, и еще о поэзии. О поэзии Сэды, которая по лаконизму чувств и огромной жертвенности напоминает библейский пейзаж. Это космические категории её отношения к жизни, которые вплелись в высокую поэзию.
Недаром кто-то написал, что к стихам Сэды Вермишевой припадают, как к роднику.
Лену Тамбовцеву объединяет с Сэдой прежде всего то, что обе они делают всё и немного больше, чтобы изменить нашу жизнь к лучшему. Ибо в обеих какое-то сконцентрированное чувство долга. Поэт в России больше, чем поэт. Это о них. Но и в прекрасной Армении тоже. Лена – поэт, публицист, переводчик давно полюбила Армению, и не называет её иначе, как «страной чудес». Недаром она пишет, что благодаря знакомству с этой неповторимой страной и её замечательными людьми стала мудрее, терпимее, счастливее.
Поэзия Лены удивительна. Она чутко реагирует и откликается на пласты древней культуры, которую олицетворяют в Армении древние храмы, монастыри, скульптуры, шедевры зодчества. И люди. В поэзии Лены об Армении – живое чувство сопричастности к трагедиям этой древней страны, к её боли, к её радостям и победам. Тревога за наше общее будущее.
Как повезло Лене, но как повезло и Армении, что она встретилась с таким человеком, как Лена, пропустившим через свое сердце её древнюю усталость, печаль, непокоренность. Это всё в её стихах – незабываемые песни Комитаса, непокорный Арцах и, конечно, положившая всему этому начало – незабываемая встреча с прекрасной Сэдой, хоть и произошла она на московской земле, где уже два десятилетия Сэда – мост, связывающий Армению и Россию.
Лена Тамбовцева открыла для всех нас ежегодно отмечающийся в Армении народный праздник святых переводчиков. А в её книге «Лики Армении» (в разделе «Читая армянских поэтов») идёт её перекличка с армянской литературой.
Словом, пришедшие, приехавшие и еле дошедшие (есть здесь в Переделкино, слава Богу, и литературные патриархи) ушли с наших посиделок, как мы их назваем – «Литературное Переделкино» – слегка задумавшиеся и напитанные какой-то новой, удивительной субстанцией двух великих солнечных женщин – Сэды Вермишевой и Елены Тамбовцевой-Широковой. Много стихов, боли, радости. Вперемежку с чаем. Чтобы не было так больно. За время. За нас с Вами.
Вся эта незабываемая встреча записана на видеопленку и вошла в наш золотой фонд «Литературное Переделкино».
Май 2010 г.
Сэда Вермишева (cправа) и Елена Тамбовцева-Широкова на вечере в Переделкино.
Фотография В.Широкова
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Диалог культур]
Дата обновления информации (Modify date): 23.11.10 09:59