Стихи и переводы
Чумак*
Поскрипывает тяжкий воз,
И вслед за ним скрипят другие –
Неспешно тянется обоз
Из южных далей в даль России.
Ступают медленно волы,
И с люлькою в зубах утешной
Бредет чумак, парят орлы,
И солнце движется неспешно.
Так, выбрав лучшую из доль,
Чумак иной не хочет доли:
Быть может, дорогая соль –
Предлог для неоглядной воли.
Пустая степь, вечерний шлях
И ковылей ночные ласки...
Блуждают взгляды в небесах,
Где тускло светит Шлях Чумацкий.
По бесконечности дорог,
Скитаясь, он свершает требы,
И, может быть, вся жизнь – предлог
Для созерцанья звезд и неба.
* В Украине Млечный путь называют Чумацким шляхом.
1986
Памяти отца
На кладбище меня клонило в сон,
На волнах зелени меня сморило;
В ушах стоял блаженства тихий звон,
И, серебром оград заворожен,
Я лег в траву у дедовской могилы.
Она в сторонке от потока лет
Лежит, как опрокинутая лодка.
Любимый мой отец!
Родной мой дед!
Что остается? Плыть за вами вслед
В ту тишину, где спят могилы кротко.
О кладбища на берегу небес!
Я среди вас, бесчисленные предки!
Склоняются к венкам забытым ветки...
Уснуть бы, крест оплакивая ветхий,
И не заметить, что и сам исчез!
1975
Зима. Дворец Марли
К.Г.Скалацкому
Аллей расстеленные марли,
И в белизне – дворец Марли.
Стекло граненое, янтарь ли,
Как это чудо сберегли?
Лежишь, алмаз на снежном блюде,
Приманка солнца, звезд и тьмы.
Как царственно твое безлюдье
Средь безграничности зимы!
Пусты твои сквозные окна,
Душа твоя – вся на виду.
Как драгоценность, одинока,
Она с небытием в ладу.
Прозрачный саркофаг былого,
Ты заколдован. Спи, Марли!
Найти магическое слово
Потомки так и не смогли!
Под мягким солнцем млеют пляжи...
Под мягким солнцем млеют пляжи,
За тридевять земель зима...
Избави душу от поклажи!
Дай отдых жерновам ума!
Ляг! Подгибаются колени,
И телу хочется лежать.
Послушайся велений лени –
Валяться, нежиться, молчать!
Что толку толковать приметы?!
Обволоклась дремотой суть,
И летаргическое лето
Не в силах веки разомкнуть.
Я, наконец, добрался в Крым...
Я, наконец, добрался в Крым –
Преддверье солнечной свободы.
Я только слышал, что за ним,
За горизонтом голубым,
Живут беспечные народы.
О птицы, волны, облака!
И я хочу презреть границы.
Влекусь, и мучусь, и зову –
И мне б увидеть наяву
Тот южный рай, что с детства снится!
Стихийных волн стихийный лад,
Валов грохочущие хоры...
Нет, я не оглянусь назад –
Там, впереди, глаза слепят
Морей сверкающих просторы.
Там дышат солнцем города,
Там страстны радости и горе,
Там дни ленивы, как года,
Там я остался б навсегда
В эдеме Средиземноморья!
Под чуждой властью лунной ворожбы...
Под чуждой властью лунной ворожбы,
Перебирая имена и книги,
Мы речь вели о ярости борьбы,
Начале мира, гибели религий.
Мы в парк вошли.
Листва касалась уст,
И нежности мне захотелось бренной,
Ведь был гнездом любовным каждый куст
Средь неоглядных зарослей Вселенной.
Зачем София-мать давала нам сосцы?!
Ведь в молоке ее был тонкий яд печали.
В конце истории
Все было, как в начале –
Беседовали горько мудрецы
И что-то вечное влюбленные шептали.
1976
Ночной Париж
Вот море плоское. Отхлынул вал прилива,
Затих он вдалеке, и море молчаливо.
Но с рокотом глухим прихлынет вновь волна.
Волочат крабы ночь. Вам их возня слышна?
Вот обмелевший Стикс. Держа фонарь зажженный,
Здесь бродит Диоген, нагой, бесцеремонный.
Рыбача у реки, поэтов ряд притих,
Лишь черви строк кишат в коробках черепных.
Вот поле. Чтоб тряпьем и мясом поживиться,
Кружатся гарпии, безжалостные птицы.
В засаде кошка ждет голодных грызунов,
И воры, крадучись, идут во тьме на лов.
Вот смерть. Плевать властям, что здесь мужская страсть
Из женской плоти кровь сосет часами всласть.
На коже – красные от поцелуев пятна.
Недвижны сны. Течет лишь время безвозвратно.
Вот жизнь. Послушайте: источник жизни юной
О вечности поет над головой Нептуна.
На ложе в Морге он лежит в полночный час,
Могучий, не прикрыв своих зеленых глаз.
Дневной Париж
Ты видишь, красный круг сияет спозаранку?
То в медном котелке Господь нам варит манку.
Одну и ту ж стряпню он каждый день дает,
Приправа для нее – любовь и едкий пот.
Ты слышишь? Плоть шкварчит. Оголодал народ!
Обжоры страстно ждут, вступая в перебранку;
Пропойцы с кружками уж предвкушают пьянку;
Ждут нищие, когда настанет их черед.
Ты думаешь, Господь для всех готовит чудо?
И жарит шкварки всем? Нет, нам иное блюдо –
Бурды собачей нам нальют в урочный час!
Кому под солнцем жить, а нам – сдыхать в канаве,
Лишь котелком бурды владеть еще мы вправе.
Яд проклятой души, вся наша желчь – при нас!
Мне слаще яд и желчь, чем мед и ананас!
Тристан Корбьер (настоящее имя Эдуар Жоашен) (1845– 1875), французский поэт.
Предсуществование
Величием колонн похож на звучный грот,
Давно принадлежал лишь мне дворец богатый.
Под сводами его, впивая ароматы,
Я на простор морей глядел из года в год.
Играли красками вода и небосвод,
Мистически цвели безбрежные закаты,
Надмирной музыки мне слышались раскаты,
И солнце – мнилось мне – в глаза мои плывет.
Так, наслаждениям отдавшись безмятежно,
Я жил средь роскоши, лазури, звонких волн,
И голые рабы, почтенья каждый полн,
Меня ветвями пальм овеивали нежно,
И только лишь одно в них вызывало страх –
Моя немая боль, застывшая в глазах.
Шарль Бодлер (1821 – 1867), французский поэт.
* * *
Луч солнца, осветив коралловый атолл,
Неслышно проскользнул в подводные просторы
И фауну в цвету с кровавой плотью флоры
На светлой глубине в прогретых водах сплел.
Растений, мхов и звезд подводный лес расцвел,
Колеблется трава, скучают мадрепоры.
Прекрасны там цветов причудливых узоры,
Как мягко устланный ковром пурпурным пол.
Там рыба, чешуей серебряной сверкая,
Неспешно плавает, спокойная, большая,
В прозрачной полутьме мелькая там и тут.
Вдруг плавники сильней взмахнули, заиграли –
Тогда в морской воде, как в голубом кристалле,
Мерцают перламутр, эмаль и изумруд.
Хозе Мария де Эредиа (1842 – 1905), французский поэт.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература]
Дата обновления информации (Modify date): 09.04.11 16:29