Nota bene
Анти-Сизиф
Возьмите эту высоту
и разожмите…
И загляните в Глубину,
и загляните…
Но что увидите вы там –
я и не знаю…
Я вас на след навел,
теперь я исчезаю…В.Климов (из раннего)
В.Климов. «Авангранды». – М.: «Агентство “Бизнес-Пресс”», 2009, 143 с. Тираж 500 экз.
Неизжитый страх детства Человечества – чего не знаю, того боюсь…
Наверное, общество длит Роды свои на удовлетворении естественных (в значении – плотских) нужд. И создает вполне понятные Большинству рамки этой жизни, границы укрепляет, стенки возводит высококоридорные… И ходят внутри этих стенок по определенным для них коридорчикам человеки прямоходящие со спинами до самой макушки окостенелыми… Такая Жизнь-клишированная-Сознанием. Есть в ней место и искусству – как предмету потребления.
Когда-то, в доречевые времена, Искусство несло в себе чисто коммуникативную функцию – передачи информации. А потом возникло – Слово, и утилитарность эта плавно приобрела вторичность, третичность…
К счастью общества, в коридорчиках этих всегда как-то находились неправильные, «лишние» с точки зрения бытийной необходимости люди, которым стенки эти мешали невыносимо. Кажется, Платон был весьма пессимистично настроен, излагая свой «миф о пещере»!
Термин «авангард» взят скорее всего из военно-политического лексикона для точнейшего выражения полемического боевого духа этого движения. Ницше первый вполне конкретно сформулировал призыв к пересмотру результатов бытия цивилизации, и это не могло не отразиться на искусстве и в нем самом. Так зародилось искусство не для всех или «авангард в искусстве»…
Каких только имен не насчитывает история и современность Авангарда! Сначала все они безжалостно хулились «толповатыми», а потом о них писались ученые монографии и изучался их вклад в историю и культуру… «Обманчивая камерность авангардизма неизбежно сменялась на очевидную мощь пробойной жизнеспособности, становящуюся тотальным эстетизмом бытия». Айсберг понимания переворачивался и заселялся, тем самым – «элитаризируя Толпу»!
«Лиц необщего выраженья на поле современного искусства уже так много, что, кажется, рассказывать о них, собрав, например, в одной книге – задача утопическая. Однако… Сам авангарднейший поэт, эссеист и многовед Владимир Климов рискнул – начал толкать очередной «айсберг». И, кажется, сам не до конца представляет, что будет, когда он сделает ЭТО! А будет – не что иное, как новый И-Но-Е-в Ковчег, потому что все (а это жаркая мысль Климова) ИНЫЕ, инаковые, найдут себе там законное место, выйдя из своих «размытых зон» (определение Д.А.Пригова). И один из них есть уже «штурман» этого Ковчега. Евгений Леонидов, метеорного потока энергетик, который, наследуя их периодичность, запустил в нас пригоршню звезд ярчайших, которых Климов на своих страницах материализует.
У Владимира Климова – абсолютный нюх на первопроходцев, которые «саму Природу делают богаче на искусство», что его чрезвычайно высоко радует! Этакий веселый Демиург, играючи создающий новую Вселенную! Эта радость – часть его собственной Структуры, которую он и использует как Матрицу морфологии Творца. Матрица эта целиком выстроена из художественных аберраций первородности «эстетоколов», коих он нам, читателям, и представляет. «Вычисление и обозначение, проявление нестолкновенностей, диссонансов, аритмий тонкостей межМирных, межОбъектных, межЧеловеческих связей» – задача, которую Климов-автор решает, наслаждаясь ею как игрой! Это его естественная методология – ИГРА, ведь именно так каждый из нас в детстве познавал Мир. И Владимир Климов, не дав детству погаснуть в себе, оптимистичен в своем творении, исходя из бесконечности и неистребимости ловимых им тех самых аберраций.
Его эссе, собранные в Первой (почин!) Книге, написаны в разное время за недавние годы, сшиты единой нитью эстетического экстрима, и Климов эпичен в эстетике играемого им Жанра Лице-Деяния. Он бесконечно любит ваяемую им Среду, расшифровывая тайнописи, открывая и окрыляя доселе закрытые зоны. «Экстракт и концентрат абстракта» – кровь в его собственных жилах и сок цветка его творения, цветка, который на наших глазах разворачивается, выворачивается до высокой Поэзии.
А читать книгу удивительно легко! Автор не держит дистанции между собой и читателем, собой и своими героями просто потому, что сам все время в движении. И заряд этой авантюрной энергетики таков, что хочется подпрыгнуть и побежать – в тот самый прорыв грубой ткани коридорно-пыльного бытия, которую его герои – Авангранды – вспороли для нас своим крайним нетерпеливым интересом – Интересом к тем мирам, которые распаханы вопросами, где у фантазий нет дна! Эта книга (как, ожидаю, и последующие за ней) – восхитительная провокация на провал в глубины подсознания, которыми, по Климовскому убеждению, мы будем, содрогаясь, любоваться… Такая эстетико-надсоциальная манипуляция! Он ставит опыты над собой, а тем и над нами. Те опыты, которые безостановочно придумывают его герои. Вместе с ним и его Грандами мы попадаем на «астральный пир свободы» – Духа, Тела, Мысли!
В соитии Времени и Пространства состояние открытий неизбежно…Но нам, идущим за ним, не страшно и весело, потому что Владимир Климов – Сталкер в зияющих мирах, где Искусство знает о жизни больше, чем сама Жизнь.
Разные жанры, разные формы – и мы находим все больше своих частот в провокационом интерактиве. Ощущение первоначального Хаоса уже не смущает, потому что «совокупление форм искусства» порождает тот самый аттрактор, который развитием своим свивает пряжу Хаоса во все туже натягиваемую нить Ариадны. Держась за нее, мы проламываемся через Круги – нас ведь окружают милые, добрые люди, медленно сжимая кольцо…
Какое климо-лукавство, однако – подыначить нас на вопрос «как нам обустроить Хаос?»! И мы даже не замечаем, промеряя вместе с провок-автором свой мир крайностями как внутреннее наше «Преображенство становится Преоблаженством». Мы – распоясались, мы Свободны!
Свет в конце Платоновой пещеры – свет самобытности, самореализованности. Для Аванграндов это вообще единственно возможный способ бытия. Они не опережают Время, они тащат его за собой!
Те, кого Климов собирает в свой Ковчег, экстримничают как будто каждый в своем жанре, но мы непременно находим их и у «смежников»! Потому что говорят они все на одном языке – «Эсперанто Духа». И книга эта становится для нас еще и «эхо-лоцией в тот-арте авангарда».
А вот сам Климов сожалеет, что Слово, которым он материализует свои энергетические формы, не всесильно. Он огорчается прокрустовостью ложа Знака и Звука. И потому на «органической неограниченности» его эстет-витража, через который он сам смотрит в Будущее, мы узреваем совершенно, как кажется, немыслимые в своей красоте способы соединения Муз как астральных пространств. «Перемирие Муз» – это же парафраза принципа библейского Ковчега! И такое дружество для современного И-Ноя есть абсолютно целостная субстанция Культуры. Зачаровывая наше сознание, покидающее общебытие, безбытностью художественного чудо-тварства, книготворец Климов делает свое слово изобразительным, сгущенно-атмосферным, отшелушивая ссохшуюся категорийность действия.
По нему Поэт не тот, кто вдохновлен, но тот, кто вдохновляет. И, ныряя по-дельфиньи и кувыркаясь в ритмах его Солнц, мы, тем не менее, уверенно держимся за арматуры его метафор. О, это особая стетическая блажь – климовские метафоры! Их дриблинг виртуозен до остановки наших дыханий! «Незатвердевающая магма образов» порой наносит обжигающие раны нашей ментальности, незаметно для нас самих сжигая пОжитки социально-архетипического сора, который, кстати, его герои тоже умудряются опоэтизировать…
Краски его фантасмагорического витража извлекаются из самой жизни, цветные их выблески вызывают у нас порой зрительные прострелы, ветер времени мостит ими мосты созвучий, где цветомузыка слова летит впереди смысла…
Непостижимой высоты Игра, объединяющая в эстет-катарсисе увлекшихся ею. И Климов – мировращатель подзуживает нас на нее легкими намеками, что наше сознание вдруг да не сможет превозмочь того, что не сливается с бытожизнием…
И вертит Влади-Мир этот гармонический Хаос, в который вверглись мы его Радостью как в чрезвычайное эстетическое происшествие!
Самое удивительное, читая эту книгу, мы ощущаем не синтетичность всего действа, но органическое единение. Флаг над шатром изожизния Владимира Климова – синкретность Искусства! И это есть его вызов ограниченности категории утопии от бытонедописателей и недоброчитателей.
Для Дилана Томаса его метафора – Человек, творящий, ищущий, импровизирующий, смеющий самостоять, для того, чтоб – Сказаться! Для Климова Метафора есть его – Человек, и это органика Его Матрицы Сказываемости!
Мы не найдем в книге Аванграндов дат, этапов, аналитических категорий. Для автора они далеко внизу. Где-то на страницах книги промелькнуло кедровское: «Биография – блестящее примечание к поэзии».
Эстет – игрок, Климов ОЧУЖДАЕТ деяния воспринятых им Грандов – через себя. В моменты общения с их духом на страницы Климовских рукописей искры летят от столкновения энергий – Демиурга и Солнц! Такая вот инверсия творчеств. Не потому ли те самые Гранды так ценят сказываемое о них – Климовым!?
Такая мистика авангард-Космизма, может быть, есть первый шаг в наш собственный космос, открывающийся за пределами пресловутой пещеры. И манит нас свет в конце тоннеля (коридора), который зажигают избранные жрецы религии, имя которой «Свобода»… И именно над ними боги никогда не смеются.
Содеянное Владимиром Климовым – победа над законом общесоциальной гравитации. Саморежиссура судьбы – для преодолевших архаический страх неведомого. Через преодоление терний поиска человек приходит к Гармонии. И показал нам автор это умно и красиво, ибо «интеллект нуждается в красоте».
По мысли одного из самых уважаемых Климовым Грандов, философа и эстетика Георгия Гачева, «эстетическое есть согласие (гармония) общества с природой (природы с обществом), личности с обществом (общества с личностью), осуществляемое в труде, творчестве, познаваемое в созерцании. Это согласие является конечной целью и сутью развития человечества.., когда люди не только сами творят, но и смотрят со стороны на процесс творчества – тогда эстетическое состояние перерастает в художественное...»
…И вот
Кто-то сумел
Тленность прервать
И выхлестать веру
Кровью красок на полотно,
Изойти через млечную глушь
Звуками Ида,
Смущая до дрожи
Словом и телом
Орды жующих морд…
Не ожидая и не прося,
В одиночестве горьком святом
В Вечность впечатав себя…
И – граница
Меж этим и тем,
Режет как бритвой
Панцири и вериги
Тому, кто случайно
Жребий вытащил пониманья…Эйна Эста (из позднего).
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 06.02.10 11:49