Артвпечатления

Наталья Рубанова

Строга

Художнику Нерсесу Еринцияну

Нерсес Еринциян

Когда впервые увидела Ее в мастерской, невольно остановилась – в упор смотрел/а девочка-мальчик с «балетной» шеей; взгляд прожёг в секунду. «Сколько?...» – спросила. Мне ответили, но «столько» тогда не было, и взять Ее с собой не представлялось возможным.

Все тут же загалдели, отметили косвенное сходство; и эта еще стрижка… Я махнула рукой; потом, уже на улице, в голову пришла шальная мысль: Она, вот именно Она-то и пишет тексты – в своем, перпендикулярном нашему мирку, мире. Мои.

Я долго вспоминала Ее, не помышляя о покупке, однако последняя деталь ничуть не мешала видеть изображение на расстоянии; с годами оно приобретало ирреально-дымчатые, всегда ускользающие черты. Но не глаза: такие забываешь жизнь напролет.

Прошло лет несколько; однажды позвонил мой первый издатель, сказав, что художник собирается уезжать и продает некоторые работы, и не хочу ли я… «Сколько?» – спросила быстро и, услышав прежнюю цену, подумала, что это, скажем, вербальная опечатка. Так позвонила Нерсесу: мы встретились на бестолковой, суетной «Пушкинской»; он достал Ее из огромного черного пакета, и...

Точка.

Сердцебиение – когда слышишь, как учащенно бьется сердце, только и всего: «Если Она поселится в скворечне, параллельные прямые неизбежно пересекутся в бесконечно удаленной точке, и…». Многоточие.

Так и случилось: СТРОГА – а именно так называется «Женский портрет», исполненный Нерсесом Ерицяном, – живет аккурат над компьютером, диктуя тексты. Свои. Вот и вся присказка, собственно. А сказка…

Впечатления от мира, доступного глазу, и пространства, разглядеть которое из трехмерности невозможно, и названия которому нет, их естественный синтез, – «скелетон» нерсесовских работ.

Ерицян – один из самобытнейших армянских художников, придерживающийся реалистичной манеры. Однако он непременно привносит даже в самое простое изображение некую дымчатую импрессионистичную ауру недосказанности, словно оставляя за картиной «открытый финал», вероятно, волшебный, да и что такое живопись, как не претензия на волшебство в любом его проявлении. Взять те же городские виды: например, Хлебный переулок («Московский пейзаж»), который художник буквально застал врасплох, запечатлев обнаженную, ранимую сиюминутность. Или – вид на Театр Маяковского: здание будто только что проснулось.

Родился он в Армении в 1963-м; живописью начал заниматься в двадцать – учился в мастерских художников; был вольнослушателем Ереванского художественно-театрального института. В 1998-м его персональная выставка прошла в ЦДХ, в 2000-м – в гостинице «Космос»; многие картины разошлись по российским и зарубежным частным коллекциям.

Почти все работы Нерсеса Ерицяна звучат; глядя на иные, вспоминается пастернаковское «Мы были музыкой во льду». Вот «Татьяна», взирающая на нас с отстраненной полуулыбкой, вот «размытый» портрет Параджанова, и – цвета поэтической стали – Бродского. Вот еще одна импрессионистичная работа – «Автопортрет в желтом», соседствующий со строгим, сосредоточенным «Портретом отца». А вот – меланхоличные «Сухие цветы и розы»; чуть дальше – виолончелист (полотно «Музыкант»): кажется, еще немного – услышишь звуки, и вот, кажется, уже: каждый, впрочем, волен уловить свою мелодию или серию.

Секрет негромкого успеха живописи Нерсеса Ерицяна – в теплоте и высокой простоте, что сейчас, в общем-то, немодно, неактуально, невыгодно, не…, не… и не. Однако не то ли – один из ведущих критериев состоятельности работы, когда у зрителя начинает «бродить»: а ведь недурственно было бы погулять за рамой – если пейзаж, или дотронуться до фруктов, если – натюрморт, или – заглянуть в зрачки, если – портрет. Особенно такой, что живет сам по себе над компьютером автора текста, напросившегося-таки спустя годы на бумагу.

«Женский портрет в голубом»


[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Art"]
Дата обновления информации (Modify date): 22.09.08 17:33