Художник и Время...
Шум времени
(Из творческого наследия )
В один из темных апрельских вечеров, когда сумерки, пройдя всю гамму красок, стали фиолетовыми и, наконец, зелено-желтыми в сгущающейся мгле, я стоял у так называемого Мариинского дворца, где когда-то был Государственный совет. Я стоял среди рабочих Трубочного завода. Только что мы вместе ходили к Таврическому дворцу, где рабочие требовали отставки министров-капиталистов. Почему я примкнул к ним, когда они в мрачном молчании шли по Невскому? Я был еще мальчишкой, юнцом, и вряд ли понимал, что означал лозунг «Под знаменем Гуммервальда и Кинталя», которые они несли в голове колонны. Вернее всего, это было любопытно.
Рабочих было немного, больше работниц. Они шли усталые после тяжелого дня посреди враждебно молчащей толпы с Невского. Деревянные торцы мостовой были покрыты пылью и обрывками афиш.
На меня никто не обратил внимания, когда я примкнул к демонстрантам. Я, конечно, не был нужен, но колонна была невелика, и меня никто не прогнал. Как-никак, но я участвовал, наконец, в революционном действии, и это меня радовало. Было только очень трудно идти так далеко. Но когда мы повернули от Таврического, мне было по пути с колонной, трамваев не было, и вот я очутился на площади возле Вознесенского проспекта.
К нам никто не вышел, кроме вахтера, увешанного медалями, который уверял, что никого из министров нет во дворце (то была неправда, что очень скоро открылось). Неожиданно за спиной раздались звуки оркестра и ...
Теперь сдавленный в толпе со всех сторон я не мог бежать. Сердце мое билось. Какие-то темные фигуры стали вырывать знамена, они раскачивались над головами как бы под порывами сильного ветра. Другие десятки рук поднялись на их защиту. Они пытались остановить это раскачивание. Казалось, это удалось. Но в ту же минуту раздался треск ломаемого дерева и немного спустя звук рвущейся материи. Знамена исчезли. Рабочие как бы растворились в этой нахлынувшей массе тел. Куда бы я ни смотрел, теперь меня окружали новые фигуры. И вдруг дверь на невидимом балконе высоко над нами открылась, и узкий луч света осветил перила балкона. На балконе появились силуэты людей. Все стихло. И тогда выступил с новой речью Павел Милюков. Каждое слово его отчетливо разносилось на площади. Это был профессиональный оратор. Под балконом внизу зажгли факелы, они горели тускло, и дым временами застилал оратора.[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Art"]
Дата обновления информации (Modify date): 25.09.08 15:19