Поэзия

Владимир Макаренков

Из книги «Земли касается душа»

Запятая
Дождь упражнялся с запятыми
И гнал рассвета точку прочь.
За россказнями дождевыми
И я не мог уснуть всю ночь.

Дождь мне рассказывал про страны
Под солнцепеком круглый год,
Где беззаботны обезьяны
И волен гордый, дикий кот,

Где черепахи коготками
Скребут сухой песчаный зной,
И отмеряют век шагами,
Взвалив на панцирь шар земной.

Но в миг, когда к огню камина
Тянулась молнии струя,
В окошке красная калина
Напоминала мне, что я –

В стране, где гибнут одиночки,
Где, прорывая мрак густой,
По крыше дождь выводит строчки,
И ты в них вставлен запятой.

Давнее
Родина ты моя, родина,
В сгустки свернулось в крови
Солнце, что в сердце заронено,
Хоть умирай от любви!

Будто я выпил шампанского
В клетке своей городской,
Давнее что-то крестьянское
Всплыло под горло тоской.

Вижу в окошко сметанное:
Заволокло гаражи
Поле счастливое, пьяное
От вызревающей ржи…

Стадо буренок на выгоне…
Млечности сельских огней…
Слышу, как всадники с гиканьем
Гонят в ночное коней.

Ходят вдоль речки с рачевнями,
Ищут для ловли места,
И, похваляясь реченьями,
Жгут разговор у костра.

Катится солнышко раннее
В сердце, как будто в жилье…
Родина ты моя, давнее
Дивное детство мое!

Домовой
В окно пахнет машинной гарью,
Асфальтом, пылью с мостовой.
А там, за пригородной далью,
Живет знакомый домовой.

На дух квартиру не выносит,
С ее комфортом, и при том
Живет, – ни есть, ни пить не просит,
И сторожит мой дачный дом.

Растают шубы из снежинок,
Весна начнет свое шитье,
И я уже спешу, как инок,
В уединенное жилье.

Земля – икона, крест – лопата.
Душа да не сгорит в аду!
Как искренней молитве рада
Тысячелетнему труду.

А домовой уж топит печку
И чайник греет на плите,
И в склянке зажигает свечку –
Звезду раздумий в темноте.

Пусть блажь моя не станет плахой!
В конце концов, я не слепой.
Я, наклонившись над бумагой,
Веду беседы сам с собой.

Но всякий раз душа готова
К обману, правды не моля.
Ведь что за дом без домового!?
И что без сказки за земля!?

***
Еще мне слышится вдали,
Как будто всплывший из веков,
Невнятный зов родной земли,
Ее полей, ее лугов.

И прелью пахнет от земли,
Вздыхающей по чуду рук,
И крепко держат пятерни
Невидимый тяжелый плуг.

Но даль грустит, и высь грустит, –
Что толку в том, что слышу я?!
И плуг по сердцу бороздит,
Качнув основы бытия.

Печаль всея Руси
О чем моя кручина,
О чем моя печаль, –
Душевная лучина,
Страдания печать?

Пойду ли, выйду в люди,
Замкнусь ли – все тоска
Сжимает сердце, студит,
Колотится в висках.

Твое я знаю имя!
Пусти меня, пусти,
Безмужняя княгиня,
Печаль всея Руси!

За что ты полюбила
Народ великий мой,
И стольких погубила
Кручиною хмельной!?

Нет-нет, не твой я милый!
Ты не моя Печаль.
Обиженных и сирых,
И спившихся мне жаль!

Не выслуживших чина,
Не покоривших даль…
О том моя кручина,
О том моя печаль.

***
У березы – желтый лист,
У осины – красный.
Вечер выстоян, лучист,
С лета еще праздный.

Солнце в озеро легло
Белым фюзеляжем,
Обгоревшее крыло –
Тень над тихим пляжем.

Ветер с луга дотемна
Травяной метлою
Выгоняет семена
К бежевому полю.

Поминая жар и синь,
Другом самым ближним
Жмется белая полынь
К почерневшей пижме.

Вот и кончилась страда...
И луна в тумане –
Как оплывший кубик льда
У земли в стакане.

***
Жизнь – горчащая рябина.
Нечего роптать!
Счастье – в малом: у камина
Вечер скоротать.

Болью памяти не раня
Отдаленный мир,
Созерцать живое пламя,
Взмахи дымных крыл.

За окном слепящий ножик
Точит темнота,
На карниз накрошит дождик…
Глушь и немота.

Только изредка поленья
С тишиной вразрез
Издают в пылу горенья
Дружелюбный треск.

Завтра снова путь-дорога.
Колея да топь.
Потрещу в пылу немного –
Лучше треск, чем вопль.

Кружка чая, свечка света,
Да раздумий конь.
И открытый томик Фета.
И огонь, огонь…

***
«Люблю…», – не ново, плагиат.
Но повторю я грешный:
Люблю восход, люблю закат,
Как щебет из скворечни!

Люблю, когда ветра шутя
Доводят лес до дрожи,
Когда жемчужины дождя
Блестят на ствольной коже!

Люблю течение воды!
С небес и в древних руслах.
Когда с небес, тогда видны
Все струны в водных гуслях.

Не хуже и речной покой.
Тиха волна у плеса.
Слышны над утренней рекой,
Как взмахи крыльев, весла.

Магический магнит воды!
Но и не меньшей силы
Магнит, что притянул цветы
На бугорок могилы.

Цветы слагают на свету
Свое живое слово
И выражают красоту
И смысл всего живого.

Ну а снега? Люблю снега –
Скрипучести скопленье!
При шаге чувствует нога
С небесным дном сцепленье.

И солнце жаркое люблю –
Животворящий атом!…
И разве сердце я кормлю
Бездарным плагиатом?!

***
С утра над городом снежинки
Кружатся в вальсе «Снегопад».
Морозца снежные пружинки
Тепло под обувью скрипят.

Я слышу, как из ниоткуда
В преддверье снежной кутерьмы
Накатывается, как чудо
С небес, мелодия зимы.

Она плывет, легко и зримо
Пронизывая белый свет.
Как? Разве чудо объяснимо!?
И разве нужен мне ответ!?

Веселый снег валит игриво…
Пружинки снежные скрипят…
Я погружаюсь молчаливо,
Как в звуки вальса, в снегопад.

Божья коровка
Приложишь к уху – и неловко
За детской страсти волшебство.
Шуршит плененная коровка, –
Как все мы, – божье существо.

Настырно: раз-два, раз-два, раз-два…
Запрограммирована цель –
В безбрежность синего пространства
Пошире расцарапать щель.

Какую же, должно быть, муку
Там, в галактической тиши,
Несет Творец, вот так же к уху
Коробку с миром приложив?!

***
Грустя от размышлений о судьбе,
Припоминаю редкие услады.
Напоминают сами о себе
Печали, огорченья и утраты.

Как будто, что судьбе наперекор
Во мне рождало жизненные силы, –
Неимоверный вздор, ненужный сор,
Уже устлавший дно моей могилы.

И все, что было светлого со мной,
Оплачено сполна в небесной кассе,
Уложено для жизни неземной.
Хоть завтра отправляйся восвояси!

Зигер
Седеет моя собака,
Желтеют, стерлись клыки,
И в шерсти не столько лака,
И лапы не так легки.

И лай на звонок в квартире,
На громкие голоса
Уже не такой,
Как были,
Остались одни глаза,

Горбинка на спинке носа,
Локаторы – уши торчком,
Услужливый знак вопроса,
Поставленный мне хвостом.

А помню, отдав с зарплаты
Все до монетки одной,
Перчатку в четыре лапы
За пазухой нес домой.

Учил я щенка быть грозным,
Непримиримым с врагом.
А вырос пес несерьезным,
С заливистым голоском.

И ладно, ведь зла и страха
И так хватает на всех.
Собака моя, собака,
Любимый мой человек!


[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 07.11.08 12:31