Впечатления
Выборы
(Рассказ)
– Ну, так и что вы от меня хотите? – спросил Организатор Ритуалов, откидываясь на спинку кресла и закуривая.
– Смешной вопрос, – ответил Мэр, продолжая с любопытством разглядывать сидящего напротив небольшого роста очкарика. – Победить на выборах.
– Тогда почему вы обратились ко мне, а не к кому-нибудь из новомодных пиаровцев? Многие из них – весьма дельные ребята.
– Так я и обратился к вам по их совету. Точнее, по совету своего личного эксперта. Он сказал, что тот поворот в предвыборной кампании, о котором я думаю, сможете обеспечить мне только вы.
– У вас есть свое представление, как все должно происходить?
– Только в общих чертах. Идея, так сказать.
– И как к ней относится ваш эксперт?
– С пониманием. Он считает, что моя затея – слишком рискованная, но убежден, что реализованная с вашей помощью, она может сильно повлиять на рейтинг. В лучшую сторону, безусловно.
– Поделитесь?
– Идеей? Безусловно. Дело в том, что я… Как бы это сказать… Совершил некое преступление. Много лет назад, по молодости и глупости. Весь город об этом знает, срок ответственности давно истек, уголовное наказание мне не грозит.
– Так в чем же дело?
– Вся предвыборная кампания моего основного конкурента построена на этом моем преступлении. И проходит она весьма успешно. Он где-то с год назад вернул в город то, что исчезло из него с моей помощью несколько лет назад и бьет меня этим сейчас, как дубиной по голове. Если бы он не вернул это в город, никто бы и не вспомнил о пропаже. А теперь я ничего не могу с ним поделать. Не могу привлечь его к ответственности за клевету, потому что все знают, что это правда. А он нагоняет и нагоняет, давит и давит. «Посмотрите, какого человека мы имеем сегодня на главном посту в городе. Как он может вами управлять? Ну, четыре года назад, понятно, мы ничего о нем не знали. Но теперь?…» Ну, и так далее.
– И чем в этой ситуации я могу вам помочь?
– Я хочу публично покаяться.
– Что? – глаза за стеклами очков широко раскрылись.
– Вы прекрасно слышали, что я сказал.
– Это правда. Но дайте подумать.
– Думайте.
Маленький человек встал, затянулся сигаретой и побежал по комнате. Конечно, он просто шел, но делал это так быстро и мелко, что было полное ощущение, что это он так бегает.
– Сколько у нас есть времени?
– Месяца полтора. От силы два.
– А когда выборы?
– Через два с половиной месяца. Но я не хочу устраивать покаяние под самые выборы. Иначе будет ощущение, что я это делаю под его давлением. А если задолго до – эффект пропадет.
– Эффект пропадет, – задумчиво сказал Организатор Ритуалов. – Мои услуги, вы знаете, вещь не дешевая. И слушаться меня надо безоговорочно.
– Заранее согласен. Так вы подписываетесь?
– Думаю, да. Но мне хотелось бы знать, что вы все-таки совершили? Тогда, много лет назад. По молодости и глупости.
– Украл раку с мощами из музея и продал ее какому-то американцу.
Прошло два месяца. Весь город был обклеен афишами, приглашающими жителей на празднование Дня Мира и Любви на ратушную площадь. Горожане читали, хмыкали, но в основном собирались идти – всем было интересно, что придумал Мэр и его команда для поддержания падающего рейтинга.
Организатор Ритуалов за это время развил бурную деятельность. Первый месяц, правда, он почти безвылазно просидел в городском музее и архиве, копаясь в старых бумажках. Наконец, он нашел то, что надо. Оказывается, около пятисот лет назад на главной площади города при посредничестве святого Мариона произошло примирение двух враждующих рыцарских кланов, беспрерывная на протяжении почти тридцати лет война между которыми едва не погубила город. Примирение завершилось свадьбой дочери графа Родерика с сыном маркиза Гийома. Вот пятисотлетие этого события и предложил праздновать маленький очкарик.
Был еще некий сюжет, найденный им в архиве. Но об этом не оповещали никого, кроме Мэра и одного-двух ближайших его помощников. Он принял обе части плана и даже пообещал научиться сносно сидеть в седле.
Накануне, в субботу, приготовления были завершены. Все оформление площади развешено и расставлено, все костюмы готовы, все участники процессии выучили, где, когда и за кем они должны следовать в процессии. Предполагалось, что именитые люди города, духовенство и за ними все желающие пройдут процессией от восстановленного после войны собора вокруг всей площади и возле ратуши взойдут на заранее построенный помост.
Туда на лошадях и в рыцарских плащах поверх современных костюмов должны были въехать Мэр и Претендент и помириться. Роль примирителя должны были исполнить мощи святого Мариона, когда-то чуть не погибшие в соборе во время бомбежки, потом долго забытыми лежавшие в музее. Потом они-то как раз и были украдены и проданы нынешним Мэром и выкуплены и возвращены в город его соперником.
После возвращения мощам повезло больше. Они попали не в музей за красоту серебряного ларца, а кто-то из духовенства прочел, что это именно мощи местного святого и они по праву заняли место в соборе. Сейчас во время процессии духовенство должно было пронести их вокруг всей площади и установить на помосте, и, стоя по обе стороны от раки, Мэр и Претендент и должны были произнести слова о дружбе и мире. Для чего нужен небольшой помост рядом с первым, никто не знал.
Ответ от Претендента о согласии на участие в процессии и ритуале получен так и не был, и тогда решили действовать в соответствии со вторым вариантом сценария – объявить, что Претендент не явился несмотря на приглашение. Впрочем, оставалась еще надежда, что он одумается. Слишком не выгоден ему был отказ. Да и возможность покрасоваться на виду у всего города и сказать своим будущим избирателям несколько умных слов, терять было нельзя.
И, действительно, Мэр, готовясь в углу площади уже за спинами прошедшей процессии сесть на коня, увидел Претендента в другом углу, занятого тем же самым. По сценарию Мэр должен был подняться на помост первым, и поэтому он, не дожидаясь соперника, вскочил в седло и поскакал через проход, заранее сделанный в людской толпе полицейскими.
Но где-то на середине пандуса, ведущего к помосту, лошадь Мэра вдруг встала на дыбы, едва не выбросив всадника на землю. Он развернул ее и попробовал опять – с тем же результатом. Еще раз – и снова то же самое. Тогда Мэр спешился, отдал лошадь заранее согласованному человеку и, звеня шпорами, прицепленными к современным ботинкам (на этой детали особенно настаивал Организатор Ритуалов), поднялся на маленький помост.
– Уважаемые дамы и господа, жители города и его гости, – начал Мэр свою речь. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить праздник Мира и любви.
Толпа задвигалась и зашумела.
– Всем известно, что почти пятьсот лет назад, – продолжал Мэр, не обращая внимания на шум, – здесь, на этой самой площади, при посредничестве святого Мариона примирились два старых врага – граф Родерик и маркиз Гийом. Но мало кто знает, что четыреста лет назад здесь, на этой же площади, произошло еще одно знаменательное событие. Праправнук маркиза Гийома маркиз Роджер должен был сочетаться браком с прекрасной Магдаленой, праправнучкой графа Родерика. И вот, когда он, как я сегодня, пытался въехать на помост, где стояли мощи святого Мариона (толпа опять зашумела), его конь, как и мой сегодня, встал на полпути и не смог подняться по пандусу.
Теперь народ напряженно молчал, ожидая продолжения. Всем стало интересно. Претендент, сидя верхом, злился, так как почувствовал, что его надули. Но Мэр повернулся к Претенденту и жестом пригласил его на помост:
– Поднимайтесь, пожалуйста. Я, надеюсь, сейчас к вам присоединюсь.
Дождавшись, пока претендент без проблем поднялся на помост и спешился, Мэр продолжил:
– И так же, как сегодня, трижды пытался маркиз подняться по пандусу и так и не смог. И тогда настоятель собора подошел к нему и что-то шепнул ему на ухо. Маркиз отрицательно покачал головой, но священник настаивал, и тогда Роджер, решившись, поднялся на небольшой помост, предназначенный для гостей и, встав на колени, покаялся в совершенном им когда-то преступлении. И это подействовало. Получив прощение и отпущение грехов у настоятеля, он смог подняться на основной помост, где и произошла помолвка, а затем уже в самом соборе и свадьба.
По толпе пронесся шепот и хихиканье.
– И я сегодня, подражая маркизу Роджеру, хочу покаяться перед этими святыми мощами, сограждане, в своем преступлении. Много лет назад я украл эти самые мощи из музея и продал их некоему заезжему коллекционеру (тут наступал самый трудный момент – нужно было снять с себя вину, не оправдываясь). И не имеет значения, что я не знал, что это мощи, а не просто красивая шкатулка, и не имеет значения, что тогда все об этом забыли, моя вина – это моя вина. Я бесконечно благодарен своему уважаемому сопернику за то, что он нашел силы, время и деньги, чтобы вернуть эту великую реликвию в наш город.
Уважаемый соперник уже несколько минут, старательно улыбаясь, внутренне скрипел зубами от отчаяния, понимая, что проигрывает вчистую. Мэр встал на колени, наклонил микрофон к себе и продолжил:
– Итак, дорогие сограждане, каюсь, что совершил некогда этот проступок. Простите меня.
Организатор Ритуалов облегченно вздохнул. Все прошло, как надо. Были у него, правда, смутные опасения, о которых он не раз говорил Мэру. Но тот не хотел его слушать, так как ему очень нравилось все, что придумал этот очкарик. Но того, что произошло дальше, не ожидал даже он.
– А еще каюсь в том, – сказал Мэр, не вставая с колен, – что украл у города за время своего мэрства двести тысяч долларов.
На площади все стихло. Претендент, не понимая, что происходит, попытался взять всю ситуацию в свои руки. Он шагнул к микрофону и сказал:
– А я каюсь, что вместе со своим отцом мы полностью разорили брата моей жены, чтобы завладеть его долей наследства.
Это было уже просто как гром среди ясного неба. Из толпы вдруг послышался мужской голос:
– Каюсь, что соблазнил свою племянницу, и теперь она ждет от меня ребенка.
Стоящая рядом с человеком женщина ударила его по щеке, но вдруг сама сказала:
– Каюсь, что отдала своего вполне здорового отца в дом престарелых, чтобы он не мешал жить мне так, как я хочу.
И тут словно прорвало. Со всех сторон посыпалось «Каюсь», «Каюсь», «Простите меня». Организатор ритуалов махнул рукой и пошел с площади. Сзади слышались истерический смех, звуки ударов, плач.
Когда он через два часа входил в купе своего поезда, он только радовался, что едет, а не летит. Потому что поезд был проходящим и не требовал ухода от жителей города. А город был полностью парализован.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Art"]
Дата обновления информации (Modify date): 08.11.08 12:53