Польская литература

Веслав Станислав Цесельский

Стихи

ОТ АВТОРА:

Кто дал право поэту задавать вопросы? Даже если эти вопросы не ставятся непосредственно, то возникает безграничная потребность находить ответы, бесконечно искать правды, которая, чаще всего, однозначна. Становится явной узурпация поэтом права на эти поиски, становящиеся ключом к другому, лучшему измерению. Вне сферы задаваемых вопросов, всегда существует вездесущий ответ. Ответ, который зачастую перерастает вопрос.

Почему не один поэт не отважился продемонстрировать нам полный анализ, от начала до конца, рождения своего стихотворение? Может этот поступок, был бы слишком нескромен? Наверняка не найду на это ответа. Знаю по себе, что я теряю контроль над процессом, и позже должен был бы долго вспоминать в подробностях, как это было на самом деле, а более того, каждый раз иначе. Однако контролирование этого процесса заранее приговорено к провалу. Тут могут рождаться только легенды, не имеющие ничего общего с правдой.

Становится очевидным, что мой интерес к теории быстро пропадает в тот момент, когда я близко подхожу к реализации какой-нибудь творческой задумки. Ничто не в силах свернуть меня с этой дороги. Важнее всего становиться сама суть стихотворения, а не размышления над механизмом его написания. Но должен признаться, кажется мне, что зачастую этот творческий акт является чистой метафизикой.

В ПОИСКАХ ПРАВДЫ

Достиг совершенства, двумя ладонями строя,
пространство, стискивающееся вкруг тебя петлёй,
то свет востока и запада от мороза красный.

Взял корону из дерева и фортуну этого мира,
слова пустые, поклон каменный – унижение
и свободу, не рождённую в ненависти.

Потому спрячьте вы книги мудрости,
слова бездомны, и никто не в силах их вычитать,
а в часовне с ладони лампадка засветится.

Вслушайся в ритм сердечный, лбом упрись
в мёртвую стену, этот холод – нутро камня,
задумавшееся смертельно.

Не в начале пути правда, и не в конце его,
правда везде, и поэтому нет её.

ЦЕЛЬ

1.
Птица не только символ – то счёт времени,
то мера свободы на струне ветра,
жизнь, натянутая стрелой.

Два крыла, как точка вселенной,
одна знакомая звезда, бегу вдоль брега
моря, что ранено разлукою между нами.
Ты – главный пункт, где всё это встретится.

2.
Знаю ли все пляжи осенние,
холодные, брошенные, с разбросанным мусором.

Точно знаю два или три, где корни
транспортируют капельки влаги к вершинам сосен

Лицо поддаю ветру с моря, чувствую силу,
увидев дитя, пустившего змея.

Слышу полигона далёкие звуки,
слежу за чуть заметными вспышками на горизонте.

Больная кардиограмма фиксирует последние
рефлексы мира.

Воспрянуть, мгновенно взлетая, с грохотом в небо ударить. Ничто не летит так тихо, как сорвавшийся камень, с тронутым мхом крылом.

Попутная птица лети, ни на минуту не задержись тут
дольше, там, в небе ждёт тебя вольность пространства,
миллионы тон воздуха, а тут занят каждый клочок земли.
Даже для гроба на всех не хватит.

Летел бы с тобою, птица, да не хватает острог.

ХРАМЫ ГОЛОДА

В ночи, раскалённые светом окна,
напоминают, что тысячи людей,
живут своими заботами,
в каменных храмах голода.

Всё вокруг вписывается в моё лицо,
морщинкой светлой, дня начатого тенью, живет.
Выбегаю, чтоб не опоздать в этот вихрь бренности,
чтоб попасть каждый день в место, себе приготовленное,
войти в ещё тёплую тень.

Хожу, спрашивая у чужих, где углы мои,
стол посерёдке, тарелка в ладонях,
нежность твоя полна супа горячего.

Всё замерло, как потерянные мгновения,
надежды недостижимые,
и я среди них, соревнующийся,
где же мой дом?

Погружу пальцы в свежий мякиш,
горстью насыщусь и уйду, покину тот голод,
что меня уж не хочет, дальше пойду, к иным,
совсем неизвестным островам добрых надежд.

НА БРЕГЕ

На бреге оставлены бревна, новые элементы,
чтобы вбить в дно деревья, растущие в волнах.

Дамы с корзинами солнечных рыб под дорожным крестом
ждут появления тени, что неотвратимо перерастает грань света.

На берегу нас всех уложил кто-то ровно,
дела мелкие и большие надежды.

Моя тишина – то тело. Хлопанье дверью, пророчит уход.
небо в людских дорогах, земля, усеянная гуляньями.

Навек поверенная следам, в размноженье мига,
Правда лишь только кивни ей.

Моя тишина – вера. Горизонтом срослось, откровения море.
В то время как птицы, так нежны со мной, как неизвестность.

В сердце света,
Не отыскать, не мыслить. Ты – это слово, доверенное земле
вдоль порванных губ моря.


[На первую страницу (Home page)]
[В раздел
"Польша"]
Дата обновления информации (Modify date): 24.12.08 17:38