Представляем автора
Поэзия – ее величество
Поэзия – ее величество
Ассоциаций многозначие
Над однозначностью момента,
Как керны льда полупрозрачного
Со дна шестого континента.
Полу понятные для автора
И недоступные в окрестностях
Метафизичные метафоры –
Шедевры выспренней словесности.
Поэзия, Ее Величество,
По королевски самочинная,
Рифмует качество с количеством
И электричество с лучиною.
Все это вместе гулким зуммером
Гудит в мозгу праздночитающем
И дарит тихое безумие.
Безвредное для окружающих.
А Пушкин не кончал Литинститут
А Пушкин не кончал Литинститут.
Он забавлялся рифмами в лицее.
Писал стихи и посвящал Цирцее,
И это дело не считал за труд.
Любил друзей, красавиц и вино.
Хотя судьба его не баловала,
Поскольку и сама не понимала
Какое чудо в руки ей дано.
Он у нее не клянчил ничего,
А сам дарил безудержно и много,
Всю жизнь легко и просто веря в Бога.
И точно также верил Бог в него.
Не обижайте Натали
Не обижайте Натали,
Она ни в чем не виновата.
Ее безмерная утрата
Была утратой всей Земли.
Жить с гением не легкий труд,
Но все же ей достало силы.
Она всегда его любила.
А люди врут. И книги врут.
Мелькали краткие года
Для них особого звучанья.
Он обещал ей при венчаньи
Не расставаться никогда.
Но гении, что короли,
Для них не существует правил,
Любя, он нам ее оставил.
Не обижайте Натали.
***
И.Бродскому
И доблести, и подвиги, и слава
Все это будет позже, а пока
Огромная советская держава
Всем весом власти давит паренька.
Конечно, он не в силах пересилить
Завистников и прихвостней лихих.
Его стремятся выжить из России –
А у него в защиту лишь стихи.
Он русский. Не по крови – по культуре.
И потому, что в горе не ослаб.
Ведь если он еврей в литературе,
То Пушкин, получается, араб.
Но был процесс. И суд. И дело это
История внесла в позорный ряд.
Не защитил мальчишку и поэта
Неблагодарный город Ленинград.
Ушел он в чужеземные кварталы,
И слава свое теплое крыло
Над ним уж на чужбине распластала.
На родине ему не повезло.
Продавцу в книжной лавке
Мне кажется, что Вы поэт,
Что вы к литературе ближе,
Чем многие из сотен книжек,
Вам заслоняющие свет.
Один в полнейшей тишине
Вы сочиняете баллады,
Которых никому не надо –
Безвкусица царит в стране.
А жизнь проходит за стеной
Вам не привычною походкой.
И пахнет сексом, пивом, водкой
И брызжет грязною слюной.
Не нормативный шум молвы,
Смеясь, накладывает вето
На стиль серебряного века,
В котором задержались Вы.
Читайте классику, балбесы
«Любите живопись, поэты.
Лишь ей единственной дано…»
Читайте классику, балбесы.
Лишь ей единственной дано
Еще служить противовесом
Телеэкрану и кино.
Она течет струей привычной
Из прошлого в грядущий век,
Сквозь бурелом косноязычья
И децибелы дискотек.
И лишь она со дна былого
Еще способна уберечь
Полузадушенное слово,
Полуразрушенную речь.
Арифметика литературы
Творчество – словосложение.
Редактирование – слововычитание.
Критика – словоделение.
И словоумножение – графомания.
Поэтов меря пушкинскою мерой
Поэтов меря пушкинскою мерой,
Вы, критик, априорно не правы.
Ну, кто ж в парсеках меряет, к примеру,
Дорогу от Мытищей до Москвы.
Полуночью над плачем женским,
Над пламенем, что гнет металл,
В отбитом у врага Смоленске
Рояль играл.
Какой-то пианист безумный,
Прижавшись к краешку стены,
Играл свободно и бездумно
Среди войны.
Все к черту шло. Катилось прахом.
Хотелось выть.
А из руин хоралы Баха
Летели в высь.
По всем до времени ушедшим,
По тем, кто цел,
Гремел рояль, как сумасшедший,
Всю ночь гремел.
Аккорды падали с излета,
Дробясь в ушах.
И проходящая пехота
Сбавляла шаг.
И души бедных пехотинцев
Держа в плену,
Обломок музыки катился
Через войну.
Когда над древнею Окою
Когда над древнею Окою
В том сорок памятном году
Наш поезд замер на ходу,
А с низким ревом над рекою
Шли пикировщики, грозя,
Казалось, что спастись нельзя,
Но я был милован судьбою.
С тех пор минуло много лет,
И жизнь идет привычным ходом,
Но счет ведет последним годам,
И по ночам страшнее мне,
Чем над Окою на войне.
Сверстники уходят постепенно
Сверстники уходят постепенно,
И однажды, оглядясь кругом,
Видишь, что остался отщепенцем
В мире неуютно молодом.
До чего же девушки красивы!
До чего же юноши стройны!
Это поколение счастливых,
Никогда не видевших войны.
Я на них гляжу анахоретом
Из своей дремучей глубины.
Там мои голодные рассветы,
Там мои друзья погребены.
Память не щадит пережитое,
Не хранит черты любимых лиц.
Молодость осталась за чертою –
Самая из дальних заграниц.
Но она и есть моя отчизна,
Родина далекая моя.
И своей почти прожитой жизнью
Ей и только ей обязан я.
Оттого и мучит ностальгия,
Что кругом, куда ни поверни,
Милые, но все-таки чужие,
Жители другой уже страны.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 10.11.2008 18:08:45