О русской культуре в Польше
С тех времен, когда русская культура лихо выдвинулась на одно из первых мест в Европе и стала предметом самой высокой заинтересованности со стороны культурной, в частности, литературной публики всего нашего континента, а так стало во второй и третьей четверти XIX века, она высоко признавалась и ценилась и в Польше. Однако восприятию русской культуры долгие годы в большей или меньшей степени мешали факторы внехудожественного и внекультурного характера, события и обстоятельства, относящиеся к сфере политики. В XIX веке народ, порабощенный царской Россией, по понятным причинам, относился к культуре поработителей холодно или даже враждебно, особенно в периоды усиленного гнета. В те времена бойкотировались в Польше, например, выставки «передвижников», то же повторилось и в 1906 году по отношению к спектаклям Московского художественного театра — их посмотрели лишь люди, профессионально связанные с театром; они заявили Станиславскому, что «полное наше ознакомление с театром и его оценка будут возможны лишь тогда, когда мы сами пригласим Вас в Варшаву — в будущей Польше».
Сегодня, когда мы только что отмечали 150-летие со дня смерти Николая Гоголя, следует также припомнить, что ровно сто лет тому назад польская молодежь бойкотировала организованные с большой помпой торжества по случаю 50-летия смерти этого писателя; как пишет в своей монографии о классиках русской прозы XIX века в Польше Францишек Селицкий, поляки отнеслись тогда к юбилею Гоголя как к одному из проявлений русификаторской политики, особенно к назойливой пропаганде некоторыми школьными учителями «Тараса Бульбы». Такому поведению польской молодежи и общества в целом способствовали также, конечно, факты запрещения царскими властями празднования юбилеев Адама Мицкевича и Юлиуша Словацкого; молодежь протестовала не потому, что не ценила Гоголя или не знала, что он писал правду, но у нее с Россией были свои счеты. «Дайте нам отметить нашего Мицкевича, мы отметим также вашего Гоголя!» (С.Сариуш-Залевский).
В период же между первой и второй мировыми войнами развитие культурных контактов между нашими странами тормозил, в свою очередь, политический антагонизм, вызванный различиями в общественном строе; насколько сильны были в некоторых случаях ограничения, доказывают, например, факты, связанные с прокатом в тогдашней Польше русских фильмов: среди демонстрируемых тогда в нашей стране советских картин, в общем и целом составлявших всего лишь 0,75% всего польского киноимпорта, не было ни одного фильма Эйзенштейна, а из всех картин Пудовкина — лишь «Буря над Азией», притом очень сильно порезанная цензурой. Но, с другой стороны, невозможно не отметить, например, проведенной тогда огромной переводческой работы (русскую литературу переводили выдающиеся польские писатели, в т.ч. Юлиан Тувим, Владислав Броневский, Анджей Ставар) и издательских достижений (одного лишь Льва Толстого было издано 45 наименований в 90 томах).
После второй мировой войны русская культура заняла в польской жизни и в сознании польских читателей место новое и весьма заметное. В период с 40-х по 80-е годы переводы русской литературы занимали первое место среди всех переводов иностранной художественной литературы. В 1944 — 1970 гг. было издано 3572 наименования общим тиражом 84,5 млн. экземпляров (более, чем треть всех переводов иностранной литературы); потом процесс пошел на убыль, и все-таки с 1971 по 1978 год вышло 588 наименований тиражом 19,5 млн. экземпляров, что составляло 18,6% всех наименований переводов иностранной литературы и 20,7% общего тиража этих книг. В последнем году перед началом трансформации политической системы в Польше, т.е. в 1988 году, вышло у нас 110 наименований русской художественной литературы общим тиражом 5,2 млн. экземпляров. Разумеется, тогда культурный обмен не был свободен от внехудожественных обусловленностей, и в Польшу не могло попасть многое из того, что должно было попасть; мы хорошо обо всем этом помним, и нет необходимости здесь к этому возвращаться.
Могло бы показаться, что падение коммунистической системы в Польше и в России, а также восстановление в нашей стране полной суверенности, должны приносить результаты в виде дальнейшего, ничем уже не стесненного развития наших культурных контактов, и если не обогащением, то по крайней мере сохранением яркого присутствия русской культуры в Польше — при ликвидации любых «белых пятен» и признании художественного уровня произведения в качестве единственного критерия при переводе и распространении. Однако так не получилось — помешала, с одной стороны, инерция прошлого, с другой — самое обыкновенное тупоумие и невежество, а кроме того, прогрессирующая коммерциализация культуры, когда шедевр вытесняется чтивом посредственным, но отвечающим массовому вкусу, такими книгами, которые будут раскуплены. В итоге сегодня в Польше очень сужено присутствие великой русской классики и почти начисто отсутствует «официальное» (т.е. законно издаваемое и распространяемое в СССР) русское искусство советского периода. «Белые пятна» тех лет, которые возникли из-за вмешательства цензуры, мы ликвидировали лишь частично, слабый же и весьма узкий у нас контакт со всем тем, что в русской культуре творится за последнее десятилетие.
Через десять лет после трансформации, в 1988 году в Польше было опубликовано всего лишь 15 наименований русской художественной литературы, их общий тираж составил ничтожные 95 тысяч экземпляров. Это верно, что и общий тираж изданной в Польше за это время художественной литературы упал в пять раз, но русские переводы — соотносительно в 50 раз, а семикратное снижение числа переведенных русских наименований сопровождалось ростом в двенадцать раз наименований американской литературы — с 65 до 874! В этом же 1998 году по общим тиражам русская литература занимала у нас одиннадцатое место, а по числу наименований — двенадцатое, между шведской и той, что издается в Южно-африканской республике; кроме американской, английской, немецкой и французской, опережали русскую еще и канадская, испанская, итальянская, бельгийская, норвежская и датская литературы. В 1999 году стало чуть лучше — уже не 15, а 30 наименований (седьмое место) и 153 тыс. общего тиража (место девятое); но как это сопоставить с 700 наименованиями американской литературы, изданными тиражом более 8 миллионов экземпляров! Русская художественная литература в этом 1999 году едва составляла 2% изданных в Польше наименований иностранной литературы и неполный 1% их тиража.
Из великой русской классики XIX века широко представлено за прошлое десятилетие лишь творчество Федора Достоевского, заново отредактированы старые переводы, сделан ряд новых, причем инициатором и главным исполнителем этой акции является один переводчик — Збигнев Подгужец. Но уже Александр Пушкин, даже с учетом отмечавшегося три года назад 200-летия со дня рождения, представлен на нашем издательском рынке весьма скромно, более или менее выразительным акцентом десятилетия оказалось лишь новое издание «Евгения Онегина» в «Библиотеке Народовой». Льва Толстого мы издали в 1996 - 1999 гг. лишь два раза, вообще мы перестали переиздавать Ивана Тургенева, не говоря о Николае Некрасове, Михаиле Салтыкове-Щедрине или Николае Лескове. Это верно, что за прошедшее десятилетие усилился культ Михаила Булгакова, а его роман «Мастер и Маргарита» (за 1996 — 1999 годы девять изданий) был в анкете газеты «Речь Посполита» признан важнейшей книгой столетия, но хотя в читательский оборот было введено почти все неизданное до этого у нас наследие Андрея Платонова, нам не удалось обеспечить его творчеству достаточного отклика. Почти не издаются Горький, Шолохов. Совсем изчезли с польского издательского рынка такие выдающие и когда-то популярные авторы, как Юрий Трифонов (мы даже не перевели до сих пор в Польше его «Исчезновения») или Василий Шукшин. Следует, однако, отметить довольно богатое и разнообразное присутствие на нашем книжном рынке Иосифа Бродского.
С произведениями писателей, которые пишут сегодня, у нас весьма случайные контакты, главным образом, с постмодернистскими течениями по журнальным публикациям.
На сценах польских театров сохраняет прочную позицию Антон Чехов, который ставится часто и в интересных постановках. Меньше идут Гоголь и Достоевский, а уж пьес Александра Островского или Максима Горького не встретишь. Весьма мало появлялось новейших пьес (может быть, кроме Н.Злотникова), хотя справедливости ради следует признать, что с этим последним регулярно пытался нас знакомить ежемесячник «Диалог». Однако этот же «Диалог» подсчитал недавно, что в сезоне 2000/2001 на 104 премьеры иностранных авторов в польских театрах пришлись 44 автора, пишущих по-английски, 19 — это авторы из немецкоязычной среды, 13 — пишущих по-французски, но не было ни одной премьеры русского автора (впрочем также ни одного украинского, белорусского, литовского, латвийского, чешского и словацкого). Театры из России приезжали в Польшу, главным образом, на торуньский фестиваль «Контакт» или в Варшаву и Краков по большим праздникам, и только.
Но хуже всего дело обстоит с киноискусством. В польском прокате за прошедшее десятилетие появились лишь два фильма — «Утомленные солнцем» и «Сибирский цирюльник» Никиты Михалкова. Не более разумно вело себя за все это время наше государственное телевидение, оно почти полностью игнорировало все достижения советского кинематографа (хотя за последние месяцы здесь стали заметны, наконец, симптомы некоторого — хорошо будет, если результативного — поворота) и чрезвычайно редко показывались фильмы, созданные в постсоветский период; ситуацию усугубляет факт, что эти фильмы демонстрируются поздней ночью (чуть лучше с этой точки зрения ведут себя некоторые — хотя немногочисленные — коммерческие каналы).
Очень слабые контакты с новейшей русской музыкой, на том же фестивале «Варшавская осень».
В заключение следует, однако, подчеркнуть, что присутствие русской культуры в Польше имеет за последние годы как будто два неадекватных друг другу измерения — одно, описанное здесь мной и относящееся к присутствию русской культуры в нашем обществе, — бедное и неудовлетворительное, — и второе, касающееся исследований профессиональных русистов. Последнее заслуживает прямо противоположной оценки — очень высокой. Именно за последнее десятилетие были написаны и изданы в Польше столь важные монографические и синтетические работы, как «Словарь русских писателей» под научной редакцией Флориана Неуважного, лексикон «Русская литература» (три автора: Анджей Дравич, Флориан Неуважны, Веслава Ольбрых), «История русской литературы 1917 — 1991» Габриеллы Порэмбины и Станислава Порэмбы, «История русской литературы XX века», подготовленная в Институте славистики ПАН под научной редакцией Анджея Дравича, серьезные работы Алиции Володько о русской литературе, созданной в эмиграции, «Лексикон русского театра XX века» Катажины Осиньской. Хотя мы не можем отметить подобных достижений на поприще исследований киноискусства, музыки, изобразительных искусств, однако заслуживающая признательности активность польских русистов может стать одной из предпосылок восстановления присутствия русской культуры в Польше — присутствия, в котором заинтересованы в первую очередь мы, поляки, ибо любое ограничение контакта с культурами других народов, обедняет нас самих.
[На
первую страницу (Home page)] [В раздел "Польша"]
Дата обновления информации (Modify date): 15.10.07 09:40