Италия

Карло Пулео

Ужин

В палермской галерее «Ла Таволоцца» открывалась выставка Ренато Гуттузо. Мы с Иньяцио прибыли уже тогда, когда залы были переполнены публикой. В то время, как мы пытались проникнуть внутрь, один наш знакомый художник, обливаясь потом, спешил на выход, держа в руках в качестве трофея скомканный листок бумаги, который он пытался защитить от окружающих.

«Маэстро сделал для меня этот рисунок. Как вы думаете, сколько он может стоить?» – спросил он дрожащим голосом.

«Разгладь его прежде, – ответил Иньяцио, – а потом наверняка найдешь какого-нибудь чудака, который отвалит тебе за него пятьсот тысяч лир».

Работая локтями, мы наконец-то добрались до того места, где находился Ренато, который, обливаясь потом, пожимал всем руки. Нас он приветствовал с энтузиазмом: «Иньяцио, как дела? А я так и не прочитал твою последнюю книгу...» И затем, обращаясь ко мне: «Пулео, я получил каталог твоей выставки в Лозанне и рад, что ты выставляешься за пределами Сицилии».

«Как я устаю во время всех этих приемов», – добавил он, понижая голос.

Иньяцио, взяв Ренато за руку, сказал: «Я был бы рад тебя видеть у меня на ужине в Аспре».

«Увидим, Иньяцио, увидим. Я знаю, как вкусны твои макароны с чесноком. Как-нибудь поговорим об этом. Все вечера я провожу в галерее «Арте аль Борго».

В те времена галерея «Арте аль Борго» была одним из центров культурной жизни Палермо. Леонардо Шаша бывал там почти каждый вечер. Интеллектуалы, литераторы и издатели – Паскуалино, Карапецца, Натале Тедеско, Энцо Селлерио, Кармело Пиррера, адвокат Перна, – чувствовали себя там, как дома. В галерее вращались практически все художники и скульпторы Палермо и провинции, и в тот момент там проходила выставка работ Джанкарло Кадзаниги.

На вечере Ренато также был представлен цвет палермских интеллектуалов. Ренато шутил с художником Тоно Дзанканаро, у которого, как всегда, была расстегнута ширинка и от которого несло, как из винного магазина. Иньяцио был на подъеме, начал декламировать «Сельскую честь» – стихотворение, которое он написал в пользу развода. Закончив, он бросил призыв: «А теперь все приглашены ко мне домой на ужин! Есть желающие?»

Поднялся хор восторженного «О!» Многие с энтузиазмом приняли это приглашение. Нино, сын Иньяцио, шепотом спросил: «Папа, а на всех хватит еды в доме?», на что задетый за живое Иньяцио ответил: «В моем доме сто человек могут есть целый месяц!» И затем обратился ко мне: «Карло, проезжая через Фикарацци (поселок по пути из Палермо в Аспру. пер.), заскочи в пекарню, чтобы купить хлеба. Остальное у нас есть».

Несмотря на то, что я немного задержался в пекарне, в Аспру я прибыл раньше остальных.

«Иньяцио, что у нас на второе после макарон?» – поинтересовался я.

«В холодильнике есть ящик свежей рыбы. Я купил его сегодня утром в Аспре. Рыба была живая, еще трепыхалась».

Я отправился проверить свежесть рыбы, но едва открыл холодильник, воскликнул: «Твои султанки наполовину протухли!»

Потом я обратил внимание на то, что штепсель холодильника был вынут из розетки, что случалось всегда, когда Анжелина (жена И. Буттитта. – пер.) уезжала к дочери. Она отключала все электроприборы.

«И что теперь делать?» – спросил я у Иньяцио.

«Не беспокойся, сейчас я отрежу им головы, затем выпотрошу их, добавлю немного уксуса и соли, и когда пожарю, запах уже не будет так заметен».

В это время начали прибывать гости. Их было даже больше, чем предполагалось. Иньяцио колдовал что-то за закрытой дверью кухни. Я сообщил ему, что нас было двадцать восемь человек. Из полуоткрытой двери он протянул мне электрический фонарик и сказал: «Иди в курятник и принеси мне яйца. Сделаем замечательную яичницу с луком».

Гости громко обсуждали новости политики и искусства. Кто-то начал отщипывать кусочки хлеба, стоявшего на столе, Дзанканаро откупорил бутылку вина. Я отправился в курятник. Курицы, свернувшись на насесте, смотрели на меня в полудреме, наклонив головы. Я чувствовал себя захватчиком, вторгшимся в их царство. Казалось, они говорили всем своим видом: «Даже и ночью не дают нам покоя!»

Начал ворошить сено ногой, но яйцами даже и не пахло. Затем я вспомнил, что курицы Иньяцио съедали свои яйца, и он изобретал тысячи самых разнообразных способов, чтобы избежать этого. Во-первых, он отрезал им клювы, но и этими обрубками они продолжали склевывать яйца. Кроме того, в то время, когда курицы должны были нестись, он надевал им на голову старые носки и детские шапочки, которые похищал из ящиков Анжелины, и она отводила со мной душу, жалуясь: «Иньяцио с этими своими курицами разрушает мне всю память о детях».

Я понял, что продовольственная ситуация была трагической, поэтому вышел через заднюю дверь, спустился по лестнице и направился в ресторан, находившийся в двухстах метрах от дома.

Купив четыре килограмма рыбы-меч, я предстал перед Иньяцио, который, увидев этот огромный пакет, воскликнул: «Где ты был все это время? И где же яйца?»

«Какие уж там яйца, Иньяцио! Или ты забыл, что твои курицы их съедают? Если бы было время, я принес бы твоих кур уже общипанными, а сейчас пожарь эту рыбу. На этот раз ты спасен».

Ужин удался на славу, и повар получил массу комплиментов. Я до султанок даже не дотронулся, и кто-то спросил меня: «Тебе что же не нравятся султанки?»

«Да знаешь, попробуешь одного, попробуешь другого, и вроде бы ты уже сыт», – ответил я.

А в это время Иньяцио разливался соловьем: «Это вино я сделал сам. Выдавливал виноград вот этими самыми руками».

И, демонстрируя, сдавливал кисти рук со скрещенными пальцами. Я же на всякий случай держал руку около рта, боясь неожиданно прыснуть со смеху, поскольку воспеваемое Иньяцио вино я лично купил в одном кабачке в Аспре, где цены были достаточно подходящими.

Затем все начали кричать: «Иньяцио, стихотворение!» Он заставил немного просить себя, а затем взял лист бумаги и прочитал «Завещание» - стихотворение, которое он только что написал.

puleo.jpg (38266 bytes)

Иньяцио Буттитта и Карло Пулео


[На первую страницу (Home page)]     [В раздел "Италия"]
Дата обновления информации (Modify date): 24.09.07 08:59