У истоков чешско-русских театральных связей
«В годы царствования Петра I культурные связи России с Чехией значительно окрепли», — констатирует автор главы о чешской культуре XVII—XVIII веков в «Истории Чехословакии»1 и далее сообщает о появлении чешской тематики в русских «Ведомостях», о попытках использовать чешских писателей для переводов на русский язык западноевропейской научной литературы и о поручении Петра послу в Праге собирать материалы о славянских языках.
Нам бы хотелось дополнить этот список ещё одной интересной страницей из истории русско-чешских культурных связей петровской эпохи, а именно — о попытках Петра I пригласить в Россию комедиантов, говоривших «по-славянски», и о гастролях чешско-немецкой труппы Эккерманна в Петербурге в 1723—1724 годы.
Для Чехии, чешского народа и его культуры этот период был временем подспудной подготовки к возрождению, преодоления мертвящего народное сознание австрийского культурного и политического режима. Эти обстоятельства общественно-культурной жизни Чехии XVIII века, как собственно и обстановка в России в то время, не были благоприятны для установления значительных и отчётливых русско-чешских контактов.
Именно поэтому материал, позволяющий отнести зарождение чешско-русских контактов в области театрального искусства к началу XVIII века, не может не привлечь внимания.
Что же представлял собой русский театр этого времени? При Петре по-прежнему развиваются два основных вида театра — школьный и светский. Наряду с развитием устной народной драмы появляются и пьесы городского демократического театра, насыщенные новым злободневным содержанием.
Пётр I стремился организовать театр, доступный городским массам. Его деятельность в области театральной культуры была тесно связана со всей его внутренней политикой — ломкой патриархального быта, началом светского образования и пр. «Царь в театре видел полезную сторону для большого города, — писал один из современников Петра, — и хотел приохотить двор к подобному развлечению»2.
В 1702 году указом Петра в Москве был создан первый публичный театр. При нём была организована школа актёров «из русских ребят, каких чинов сыщутся... для обучения комедий торжественных на русском и немецком языках».
Об обстановке, царившей в этой школе, и о «нерадении» первых русских комедиантов свидетельствуют многочисленные жалобы Иоганна Кунста (немецкого актёра, под начало которого были отданы ученики) генерал-фельдмаршалу Головину — ему Пётр поручил наблюдение за театральными делами. «Ученики комедианты русские без указу ходят всегда со шпагами ... по гостям в нощные времена и пьют. И в рядах у торговых людей товары смлют в долги, а денег не платят. А комедий, которых ... надлежит им списывать для лучшего обучения, писать не хотят»3.
«Комедийную хоромину» предполагалось построить сначала на берегу Неглинной у Тверской улицы, наконец место для неё было выделено на Красной площади около Триумфальных изб. Строительство театра было закончено к 1702 году.
Пётр имел в виду театр общедоступный, который служил бы и развлечением, и средством поучения для широких кругов населения. Об этом, в частности, свидетельствует указ Петра от 5 января 1705 года: «...комедию действовать и при тех комедиях музыкантам на разных инструментах играть в указанные дни в неделе, в понедельник и в четверг, и смотрящим всяких чинов людям российского народа и ходить повально и свободно без всякого опасения, а в те дни везёт городовых по Кремлю, по Китаю городу и по Белому городу в ночное время до 9 часу ночи не запирать и с проезжих указной по верстам пошлины не иметь для того, чтобы смотрящие того действия ездили в комедию охотно»4.
Представления начались 15 декабря 1702 года и продолжались — вместе с учреждённой при нём школой драматического искусства — около четырёх лет. В 1707 году, когда из Посольского приказа перестали выдавать деньги, здание театра начали разбирать. С переездом царевны Натальи Алексеевны в Петербург (1708) туда перевезли и всё театральное имущество для первого в городе театрального здания, спектакли которого «смотреть был волен всякий».
Репертуар первого публичного театра в Москве, созданного по указу Петра I, представлял собой «...грубые сценические переделки сюжетов, собранных с миру по нитке, из разных литератур — немецкой, французской, английской, итальянской, из старинных хроник, учёных драм и трагедий»5.
Пётр I не был доволен театром Кунста. Его не удовлетворяли ни махины, ни летания, бывшие в то время в большой моде. Пётр требовал «в скорости составить комедию о победе и врученье великому государю крепости Орешка», т.е. главное в театральных зрелищах должно было составлять прославление подвигов царя, его счастливой победы, унижение врагов, торжество над непокорными и т.д. Поощрялись также сатирические разоблачения староверов, подьячих, берущих взятки, родителей, которые не хотят отдавать детей «в учение» и т.д. Так, например, в «Действии о князе Петре Золотые ключи» было представлено, как родители-дворяне не отпускают сына учиться за границу. Сын в стихах доказывает необходимость учения:
И себе многу славу могу заслужити,
Так что всё царство будет меня чтити6.
Присматриваясь к печатной литературе начала XVIII века, мы убеждаемся, что театр и судьба драмы, а также этого рода искусство достаточно занимали тогдашнюю публику. Наряду с расширением репертуара росло и количество работ, посвящённых историческим и теоретическим вопросам, связанным с новой литературой формой. Так, в 1720 году появилась первая печатная статья на русском языке, из которой читатель мог узнать о происхождении театра, о видах театральных пьес и о способе их представления. Речь идёт о довольно обширной энциклопедии, переведённой под заглавием: «Полидора Виргилия Урбинского осмь книг, о изобретательныхъ вещеи. Переведены с латинского на славенороссийский язык в Москве и напечатаны повелением великого государя царя и великого князя Петра Первого всероссийского императора. В лето Господне 1720 мая в 5 день». В этой книге были сосредоточены все сведения, которыми располагал автор «о началах трагедии и комедии», «о началах сатирской и новой комедии», «о диалоге» и т. д.
Следующая работа появилась в 1733 году в «Примечаниях на Ведомости» (1733, № 44—46). Это была статья «О позорищных играх или комедиях и трагедиях».
Таким образом, русский зритель был подготовлен к восприятию театральных зрелищ и теоретически. Однако необходимо было оживить русское театральное искусство, призвав на помощь комедиантов, говоривших «по-славянски», т.е. такую труппу актёров, которой потребовалось бы меньше времени для подготовки представлений на русском языке.
Пётр I остановился на Чехии. Возможно, свою роль здесь сыграло то обстоятельство, что царь несколько раз бывал там: в 1698 году — в составе свиты московского Посольства и дважды на лечении в Карлсбаде, в 1711 и 1712 годах. Особый интерес для нас представляют попытки Петра I найти в чешской среде сотрудников для работы в России. Ему нужны были переводчики научной литературы7, офицеры8 и деятели театра.
Сохранились сведения, что во время пребывания Петра в Чехии он с большим интересом знакомился с театральной жизнью страны — часто посещая театры9 и даже приглашал комедиантов к себе домой10. Интересно отметить, что Пётр старался всегда говорить в стране по-чешски. Ян Купецкий — чешский художник, с которым Пётр встречался в Карлсбаде в 1712 году, также оставил сведения, что они беседовали по-чешски11.
В 1720 году Пётр I поручает находившемуся в Вене Ягужинскому «...нанять из Праги компанию комедиантов таких, которые умеют говорить по-славянски или по-чешски». В ответ на это поручение Ягужинский 19.2.1721 года сообщает кабинет-секретарю Макарову, что хотя соглашение и было достигнуто и труппа «хотела к началу великого поста к пути готовиться», но, к сожалению, восемь человек чехов им невозможно приискать... разве можно четырёх человек прибрать, которые однакож в интермедиях, а не в самой комедии употреблены быть смеют». В этом же сообщениии он перечисляет требования, предъявляемые к Посольскому приказу комедиантами «немецкой и богемской компании»:
«1. Главнейший из них за композицию свою и учреждение в комедиях, без платья и другова, что на театре надобно будет, еженедельно с компанией по 300 или по большей мере 350 гульденов... получать имеет, и такую сумму надлежит по все месяцы наперёд платить.
2. Сия компания обяжется в год времени в богемском языке так искуситься, что на оном в совершенстве действовать всякому в комедиях угодить возможет, а ежели она то не сделает, и оная не угодна будет, то б им свободный отъезд по протечению того года, в Гамбурх сухим путём, или куда похотят, позволен был.
3. И чтоб они до того места добрым паспортом и провожатым на коште его царского величества и подводами снабдены были.
4. Учредить над ними кавалера, который во всём им помогать и их наставлять может, какими комедиями они его царскому величеству услужить имеют; старанием которого они такожде им определённое число благовременно получить могли.
5. Сие пункты будут формально сочинены для лучшего подтверждения за подписанием какого знатного господина изготовлены и отданы. Когда театр единожды в состояние приведён будет и платье всё изготовится, и с приходящих до смотрения столько собрано будет, что компания без жалования тем себя содержать возможет, при таком случае можно сей театр и с сбором сей компании отдать и насупротив того договорённое жалованье удержать»12.
Как явствует из этого документа, найти в Богемии труппу, состоявшую исключительно из актёров-чехов, не удалось. Да этого и трудно было ожидать, если вспомнить, в каком состоянии находился чешский театр в начале XVIII века. Все бродячие театральные труппы — за исключением кукольников — были либо немецкими, либо смешанными, чешско-немецкими. О профессиональном чешском театре в то время не могло быть и речи. Лишь в 80-е годы XVIII века чехи празднуют открытие чешского патриотического театра «Боуды», который практически всё ещё является чешско-немецким. Поэтому нас не должно удивлять, что в 1720 году в Чехии была найдена труппа, состоявшая из двенадцати комедиантов, лишь восемь из которых были чехами. Итак, в дальнейшем, в переписке Посольского приказа речь идёт о «комедиантах богемской и немецкой компании». Вся труппа обязывалась за год свободно овладеть чешским языком. Этот год считался, видимо, чем-то вроде испытательного срока, по истечении которого от услуг «компании» могли отказаться.
Условия, выдвигаемые труппой, были признаны, однако, обременительными. Пётр считал, что 300 гульденов в неделю — «зело много». Соглашения не последовало.
Это дало основание некоторым исследователям13, опирающимся лишь на переписку Петра I с Ягужинским, сделать поспешный вывод о том, что попытка пригласить чешских актёров «не привела ни к чему»14.
Однако этот пессимистический вывод не соответствует действительности. Имеются данные, указывающие на то, что труппа, состоявшая из чешских и немецких комедиантов, всё же прибыла в Петербург и в 1723—1724 годах давала спектакли в театре царевны Натальи Алексеевны. До нас дошли имена лишь двух актёров этой труппы: одного из чешских комедиантов — Фердинанда и принципиала труппы — Иоганна Эккерманна.
Подтверждением того, что переговоры Петра в 1720 году о приглашении в Петербург чешско-немецких комедиантов велись именно с группой И. Эккерманна, служит, в частности, письмо последнего императрице Екатерине от 11 июля 1721 года: «Понеже его царское величество мне пред одним годом всемилостивейши повелеть соизволил с компанией мастеров в своё государство въехать, — пишет Эккерманн Екатерине I, — того ради... я лучших, которых мог достать, собрал, так что я без многой хвальбы, о моих людях донести могу, что они в число лучших и искуснейших комедиантов, которых во всей Европе можно найти, достойны почтены быть. И понеже я сих моих с величайшим прилежанием собранных комедиантов и компанию оперистов в Гданьске и других местах оставил, дабы они мне вдруг не в тягость были, и ныне намерен я вашему царскому величеству с моими при себе имеющимися людьми во всеподданнейшем благоволении, услугу нашу показать. Только не имею чем людей моих собрать и в такой дальний путь пуститься. Того ради я царское величество просил, дабы своему резиденту указ дать, чтобы мне здесь 2000 ефимков выдать»15. Далее Эккерманн просит царицу перед Петром за него «слово замолвить». Неизвестно, были ли посланы деньги, но в 1722 году он опять появляется в Риге, а в 1723 году в Петербурге, где начинает давать спектакли в театре Натальи Алексеевны — сестры царя.
Первоначально театр размещался летом в её дворце на Каменном острове, а зимой на углу нынешних улиц Чайковского и Чернышевского, т.е. довольно далеко от центра. Вскоре выяснилось, что из-за дальности расстояния, кроме придворных, театр никто не посещал. По приказу Петра было решено строить новый театр на углу Невского и Мойки, около Полицейского моста. Указ гласил: «Всепресветлейший державный Император и Самодержец Всероссийский указал по именному своему Их Величеству указ при санкт Питер бурхе на адмиралтейском острову на берегу речки Мьи близ Государственной Полицмейстерской Канцелярии, а именно подле двора вида Адмирала Господина Змаевича сделать деревянный комедианский дом. А всяких принадлежащих к тому строению материалов требовать из канцелярии от строений, а делать каторжными невольниками. А колико таких материалов к тому строению потребно взять у архитектора Гербеля ведомости за рукой и по присылке ведомостей об отпуске их писать в вышепоказанную канцелярию и Директору от строения господину Синдвину»16.
В этом-то театре и играла труппа чешских и немецких комедиантов, прибывшая в Петербург в 1723 году. К сожалению, о её деятельности нам известно немногое. Она состояла из восьми чешских и четырёх немецких актёров и была известна под именем «богемской». Спектакли труппы пользовались большим успехом — «в зрителя комедианты не имели никакого недостатку». Двор постоянно посещал театр. Труппе делались подарки. По-видимому, Эккерманну особенно покровительствовала императрица Екатерина. Из её расходной книги видно, что труппа часто получала награды. По указу царя при театре «для пришествия Его Величества с высокою Его фамилией» была сделана «ис казённого кошту светлица», вероятно, аванложа.
Репертуар труппы, по скудным сведениям, дошедшим до нас, включал пьесы: «Адам и Эва», «Невозможная вещь, сделавшаяся возможною», «Доктор Фауст» и «Бедный Юрген».
Когда кончились спектакли труппы Эккерманна, точно неизвестно. По-видимому, труппа играла в Петербурге один сезон, так как в 1724 году она появляется уже в Вене. В 1731—1734 годы Эккерманн сделал блестящую карьеру придворного комедианта в Берлине, стал владельцем театра на Новом рынке, организатором ассамблей при дворе. Интересно отметить, что в течение долгого времени в его театре служили актёры, содержавшие позже немецкие театры в Москве, Петербурге и Риге: И.П. Гильфердинг, И.Х. Зикмунд, Сколари.
Несмотря на свою кратковременность, гастроли первой «богемской» труппы в Петербурге представляют собой интересную страницу чешско-русского культурного сотрудничества.
Литература
1. Острой О.С. Чешская и словацкая культура XVII и начала XVIII в. // История Чехословакии, Т. 1. М., 1956. С. 318.
2. Бассевич Г. Записки о России при Петре Великом // Русский архив, изд. 2. СПб., 1865. С. 238.
3. Цит. по кн.: Богоявленский С.К. Московский театр при царе Алексее и Петре. М., 1914. С. 92. Генарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. СПб., 1895. С. 425.
4. Цит. по: Игнатов С. Начало русского театра и театр петровской эпохи. М., 1920. С. 23.
5. Цит. по: Морозов П.О. Русский театр при Петре Великом. СПб., 1895. С.13.
6. Цит. по: Кафенгауз Б.Б. Россия при Петре I. М., 1955. С.155.
7. По распоряжению Петра <...> иезуиты перевели для него <...> «Книгу юриспруденцию». При этом чехи переводили с немецкого на чешский, а русский текст, «нонене некоторых речи их нескодны с нашим языком», должны были обрабатывать «добрые латиники из черниев или из светских» и «переписывать русскими литерами».
8. В инструкции генералу Розену в Вену от 13 декабря 1703 г. Пётр I пишет: «...таких офицеров принимать, которых б уже добро служили и тамо добрую славу имеют, также и Чешского, Польского, Словенского или иного пакто, с Московским согласного языку хотя отчасти разумеют». (Письма и бумаги императора Петра Великого, Т. II. М., 1948. С. 697.).
9. Ludwig K. Peter der Grose in Karlsbad 1711 und 1712. Karlsbad, 1904. S. 15.
10. «Вечер уходит здесь (в Карлсбаде. — Л.Т.) на развлечения; а именно, любит он у себя в комнате устраивать кукольный театр, для чего позволяет приглашать всех, в первую очередь, посланников высоких держав, которые являлись в Карлсбад, чтобы приветствовать его, либо для политических переговоров» (K. Ludwig, Ibid., S. 31.). Об этом пишет и автор брошюры «Пётр Великий в Карлсбаде в 1711 и 1712 гг.» Д. Нагуевский (Рига, 1909, С.15).
11. Нагуевский Д. Пётр Великий в Карлсбаде в 1711 и 1712 гг. Рига. 1909, С. 25.
12. Кабинетные дела II, № 57, л. 1142, 1145.
13. В том числе: Песарский П. Наука и литература в России при Петре Великом, Т.1. С. 437; Вернеке Б. История русского театра XVII—XIX веков. М.—Л., 1939. С. 33—34; Флоровский А.В. Чехи и восточные славяне, Т. II. Прага, 1947, С. 431—432.
14. Игнатов С. Начало русского театра и театр петровской эпохи. М., 1920. С. 281.
15. Древняя и Новая Россия, 1877, № 1. С. 55.
16. Цит. по: Всеволодский—Гернгосс. Театральные здания в Санкт-Петербурге в XVIII веке // Старые годы, 1910, Т. II. С. 3—23.
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Чехия"]
Дата обновления информации (Modify date): 06.06.06 15:50