Память
Сонеты из
«Венка на могилу»
(Памяти В. Авилова)
III
Осиротели. Что
сказать на это?
Что «все мы смертны»,
как промолвил Он?
И тот, кто для великих дел рождён,
уйдёт невозвратимо в дни расцвета?..
Не ляжет
нужной стороной монета
иль путь недолгий предопределён?
Как всматривался Он в седой Закон!
Как разрешить спешил загадки света!
Но наши
замыслы и упованья
жжёт вечер на расплавленной заре.
Приходит темнота неузнаванья.
И кто бы ни был
ты, какого званья —
звонит неумолимо расставанье.
Щемящий холод веет в сентябре.
V
А мы всё
вспоминаем о Добре.
Жизнь очищалась, смыслом наполнялась.
Умел Он выражать любую малость
и Вечное раскрыть в своей Игре.
Распахнута
душа на алтаре,
и к ночи сил уже не оставалось.
Заветных струн немало задевалось
у зрителей в свеченье-серебре.
Вот высота —
не только для фанфар.
Незаурядность — горькая примета,
и вместо похвалы летит удар.
Но выстоит
любимец Мусагета:
до времени спасает редкий дар.
Нам нёс Он волны золотого света.
VI
Нам нёс Он
волны золотого света,
загадку глаз, впитавших глубь небес.
Ажурной роли нарастает вес.
Звезда, а не пролётная комета.
Ничтожной
станет стоимость билета,
и не перечеркнёт Верховный бес
высокой сути, ангельских чудес —
и состраданья, коль струна задета.
Как мы любили
слёзы на щеках,
рыданья в голосе и дрожь в руках,
отчётливую ломкость силуэта!
На сцене был Он
лёгок и красив,
внимали мы, дыханье затаив,
и этот Дар сиял не без ответа.
VII
И этот Дар сиял
не без ответа.
Поклонников безумный легион,
и критиков хвалебный перезвон,
и в глянцевых изданиях портреты.
Но всё это —
мишурность оперетты.
Властитель дум в избранничестве Он.
Учитель — жребий предопределён.
Он антипод чванливого атлета.
Не без изъяна,
не без наслоений.
И душит правду гул нелестных мнений,
о Нём судачат, как об упыре.
Такой шутом не
будет при дворе,
он в жизни — Личность,
а на сцене — гений.
Его любили в солнечной Игре.
IX
Сгорел, прожив
полвека. Вот финал.
Он заплатил ценой безмерной боли
за звёздные чарующие роли.
Начав с нуля, Он Мастеров догнал.
Размер
спектаклей становился мал.
Вокруг другие ерунду мололи,
а Он подстраиваться должен, что ли?
«Я перерос его», — о Гамлете сказал.
Он выдохся?.. Он
слишком много мог.
Хотя Его давно списать решили,
таланту не был ведом потолок.
Теперь мы
видим, сколько это стоит.
Болезни навалились, задушили.
Дерзаньям кончен счёт. И сердце ноет.
X
Дерзаньям
кончен счёт. И сердце ноет.
Он думал об Уходе — но не так.
Он мыслил как философ — сцены маг.
Он в жизни чётко видел основное.
И
запредельность новое откроет,
совсем другим там будет каждый шаг.
А в прошлом неизменный был аншлаг.
Его эпоха выбрала в герои.
Ох, скоро
справим мы сороковины.
Не будем заострять чужие вины.
Пусть просто Рок Его у нас забрал.
У нас, любивших
чисто и безгрешно
и не менявших мнения поспешно, —
у тех, кто близок был и больше знал.
XII
Шедеврами,
негаснущим Огнём
Он выразил земное назначенье,
и мы ходили не на развлеченье —
мы знали: нечто важное поймём.
Не воспринять
—
так быть бездушным пнём.
Сливались голос, жесты, глаз свеченье,
и сердцевинных мыслей извлеченье
мы в нашей памяти не зачеркнём.
Ты разве умер?
Вот лицо твоё
легко скользит по небу — неземное,
но так знакома мягкость глаз и губ!
Воздастся тем,
кто был и крут, и груб;
мы принимали боли остриё —
остался с нами Он, уйдя в Иное.
XIII
Остался с нами
Он, уйдя в Иное.
Над Ним теперь земной не властен суд.
Мы будем помнить вдохновенный труд
и в сторону отодвигать больное.
Не становилось
главным наносное,
Он был самим собой — не спорят тут —
и сутью был прекрасен, как ни врут.
На сцене — в цвет, как дерево весною.
Он
августовский, солнечный, царящий,
не потерявшийся в московской чаще —
таким Его мы в сердце понесём.
Душа пока что
здесь. Прощай же, Витя.
Закроются врата, а нам наказ: «Живите».
Юдоль скорбей не даст забыть о Нём.
XV
Природа
плачет — осень на дворе.
Рыданиями провожаем лето.
Осиротели. Что сказать на это?
Щемящий холод веет в сентябре.
А мы всё
вспоминаем о Добре.
Нам нёс Он волны золотого света.
И этот Дар сиял не без ответа.
Его любили в солнечной Игре.
Сгорел,
прожив полвека. Вот финал.
Дерзаньям кончен счёт. И сердце ноет
У тех, кто близок был и больше знал.
Шедеврами,
негаснущим Огнём
Остался с нами Он, уйдя в Иное.
Юдоль скорбей не даст забыть о Нём.
22 — 27 сентября 2004 г.
«Дракон». В. Авилов - Ланцелот, Г. Галкина - Эльза
Калигула
«Эскориал». Фолиаль
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Театр"]
Дата обновления информации (Modify date): 26.04.06 17:05