Одесса на горизонте

Анатолий Михайленко

* * *

В Одессе ноябрь девяносто восьмого
Не с первого начат числа, а с утра,
Воскресное солнце от имени Бога
Развесило в городе свечи и бра.

Я вышел на улицу, мытую светом,
Пройтись по асфальту знакомых дорог,
И листья, как рыжий с подпалиной сеттер,
Бежали, ласкались и вились у ног.

И сразу же, целостность мира не тронув,
Откуда-то, вынырнув из синевы,
На крону платана присели вороны —
Три черных алмаза в короне листвы.

Я шел среди праздника цвета и света
С опаской в душе, как непрошенный гость,
Но радуясь все же, что как-то и где-то
Участвовать в празднике этом пришлось.

А вот и залив что синее индиго,
Суда, словно угли в горячей золе.
Какое прекрасное сладкое иго-
Греховная жизнь на греховной земле!

* * *

Небо грустит, упустив журавля,
Бледной становится поздняя просинь.
В парке приморском деревьями для
Осени стелется пестрая простынь.

Рядом лукаво молчит Борисфен,
Тайны былого скрывая в лагуне.
Топчут каменья разрушенных стен
Псы боевые и новые гунны.

Словно о прошлом пророческий сон
Снится под сенью каштанов и сосен,
Слышится древних монет перезвон,
В город стучится античная осень.

Из серии «Архитектурные детали Одессы». Фото Александра Цветкова

КРАСНАЯ ОСЕНЬ

Нирвана. Без четверти восемь.
И с четвертью красная осень,
Собравшая фрукты в садах,
Залившая мир купоросом

И охрой в отдельных местах.
Как женщина в яркой мантилье,
Влюбленная в пахаря или
В садовника, снявшего плод,

Мечтает, чтоб душу любили –
Не только ядреную плоть.
Заметив свое увяданье,
С тревогой идет на свиданье,

Сияя румянами щек,
Несет, как предмет для гаданья,
Последний прощальный цветок.
И сам, испытав одинокость*,

Приму этой осени кротость,
Желанье понравиться всем
С опаской нарваться на колкость,
И белую грусть хризантем.

* Одинокость (новояз.) — от одиночества (примеч. автора).

[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Одесса"]
Дата обновления информации (Modify date): 20.05.06 08:20