Представляем автора
Где родина моя
* * *
А я — большая.
Белый свет накрою,
Сожмусь, и
Стану черною дырою.
* * *
Небо, что было высоким и близким,
Стало с годами далеким и низким.
* * *
Где родина моя? — Где кипарис
Веретеном вонзается в луну.
Где ночь, цыганка ночь, убранством риз
Блудливо прикрывает наготу.
С покорностью приму я немоту
На той земле, где бродит тень моя.
И лунный свет в скрипичную струну
Живою жилой вытянет меня.
Владимиру Набокову
1
Тебе, которого не встречу здесь,
Пишу туда, где ты, наверно, есть.
Дождись меня. Один короткий миг
Сольет в безумии рожденья первый крик
С последним выходом житейской суеты.
И вновь простор... И на пороге — ты.
2
Уходя, ты взял на небо
Горсть земли, да быль и небыль.
Мне осталось взять с собой
Горький хмель вина морского,
Пыль заката городского,
Мирно дремлющий прибой.
* * *
Опять прибой перебирает четки
Моих минут.
Опять, как в полночь тени четки,
Виденья лгут.
И лунный блик
— лишь отклик ломкий
Морской волны
На бледный диск безумий тонких,
Чем вы полны.
* * *
Рожденный в море, отраженный
Ладонью гор.
Упавший ниц.
Раздавленный, опустошенный
Однообразьем бледных лиц.
Измученный жарой, уснувший
В нарядах ярких роз-блудниц.
Дыханьем ночи воскрешенный,
Звук, высшей властью наделенный,
Мир вытесняет из границ!
* * *
Небо треснуло по краю,
Обнажив закат.
Чертит бог дорожку к раю
По морю. Я в ней сгораю.
Чертит бог дорожку к раю
Сквозь кромешный ад.
* * *
«...малых войн не бывает»
В.Портнов
Длинные,
тонкие, нервные пальцы прибоя.
Розовых, белых и красных камелий аллея
Залита сладким сиропом бездонного зноя,
Влагой распарена, в неге полуденной млея.
Город с весной,
как с болезнью коварной справлялся
Жадно дышал по ночам, днём в бреду забывался.
Мнилось ему, что не он, захмелевший от горя,
Раненным зверем валялся у Черного моря.
Сухуми, 93 г.
* * *
О.Ильницкой
Напившись
вдоволь троицкой глуши,
Я на весы опять встаю несмело.
Похоже, ты права: прирост души
Идет за счет исчезновенья тела.
Троицк, лето 2001 г.
* * *
Нет одиночества, пока есть небо,
Пока ко мне благоволит земля.
Без устали меняю быль на небыль,
И в каждом шорохе, и в каждом всплеске — я.
Все —
одиночество, пока есть небо,
Пока ко мне благоволит земля.
И сколько ни меняю быль на небыль,
Я — в каждом шорохе, и в каждом всплеске — я.
* * *
Да, виновата!
Твой взгляд приемлю
Как позор, как удар хлыста.
Что ты смотришь на нашу Землю
С высоты своего креста?
* * *
Ты — мой. А я — ничто.
Я — всюду.
Мой день умрет. Я в ночь войду.
Я буду.
В небытие из
бытия, как листьев груду,
Сметут меня. И всё же я, хоть дымом, буду!
Границы снов,
преграду слов сотру-забуду.
Какой же мукой для тебя тогда я буду...
* * *
Я безликая —
Как без лика я,
Без обличия.
Нисходящий в стон
Душу вынет вон
Бог безличия —
Звук, рожденный вне,
Губящий во мне
Все отличия.
И когда я — он,
Смыв себя, как сон,
Возношусь на трон
Безразличия.
* * *
Стихи мои —
Они — что мусор.
Истлеет он
И горстку пыли
Добавит к нашей серой были,
Не порождая ничего.
Стихи мои —
Они что мусор.
Огонь им друг —
Единым вздохом
Смахнет с души,
Задетой богом,
Все откровения его.
* * *
Снег ложится, как вата,
На израненный слух.
Тишина — не утрата,
Лишь отсутствие вслух.
Неизбежного
ада
окончание —
дня,
Тишина — лишь отрада
искушения
для:
В ее пухлой
утробе,
Осязаем, но тих,
Жадно, в легком ознобе,
Зарождается стих.
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 28.07.06 09:12