Представляем автора

Наталия Шведова

Изменить ничего не дано нам
(Предлагаемая подборка — стихи 2001—2003 годов)

Июль-2001
Обезумевший город и яркие платья москвичек.
У других всё как прежде течёт, не нарушив привычек.
Жаркой кровью горит эта клумба нетронутых цинний.
«Куча красных цветов», — усмехнётся какой-нибудь циник.

Мне б упасть в эти заросли и раствориться в пучине,
мне б забыть все премудрости, коим меня научили.
Если б были цветы эти полем изогнутых маков —
пропитаться дурманом и явь оттолкнуть, не заплакав.

Как душистые угли, оранжевым бархатцы тлеют,
и зелёные дебри тоски хоть немного светлеют.
Мир забыл Красоту, мир пленился расхожей картинкой,
под ногами — бутылки, реклама — затёртой пластинкой.

Да, я знаю: клеймо припечатано, выхода нет,
двадцать первый несёт Интернет, без свечей и карет,
но зачем-то на клумбах пылают живые цветы,
в разлинованный век проскользнула, ненужная, ты.

Творение
Мы создавали вас, любимые,
из праха в пламени мечты,
мы, недотроги нетерпимые,
упрямо сомкнутые рты.

В вас мы творили совершенство,
вас наделяли красотой,
связав телесное блаженство
с недостижимой Высотой.

Так что ж вы, милые созданья,
не оправдали наших снов?
Уже иссякло ожиданье,
и каждый шаг уже не нов.

Хоть оцените наши грезы,
вы в них прекрасны, спору нет.
О, как сложны метаморфозы.
О них расскажет лишь поэт.

Октябрь 2001

* * *
И опять чёрно-серый пейзаж за окном.
На волнах ноября закачается дом.
Он плывёт в неизвестность, пробоин не счесть —
хорошо, что он дом, хорошо, что он есть.

И незримые нити навяжут узлов,
чтобы спутать мне руки, лишить меня слов.
Что сказать я могу, если лужи во льду,
если утро бессильно, а вечер в бреду?

Что сказать?.. Вечер тонет в избытке чернил,
мир вокруг свои яркие краски сменил
на угрюмую серость, недвижим и тих,
а сидеть в тишине — хорошо для двоих.

И зачем эти строки слагаю опять?
Не могу ничего в этом мире менять,
кроме платьев, причёсок, паршивых сапог,
стылый час угнездился на новый свой срок.

Ноябрь 2001

* * *
Пусть рассыплется тёмный клубок неудач
дням назло — укороченным, сонным.
Ну а время ползёт иль торопится вскачь —
изменить ничего не дано нам.

Нам великую боль не дано изменить
и нужду не стряхнуть, не загладить.
И потянется тонкая нервная нить
через дни в новогоднем параде.

Мандариновый жар и шампанского вкус,
запах пластика — хвоя фальшива, —
колокольчиков звон, мишура — ну и пусть
праздник будет, ведь чудо так живо!

Пусть игрушечным счастьем оно одарит,
блеск стекла в свете тающей свечки,
пусть гирляндой цветной так наивно горит,
в ночь уходит загадочный вечер.

Декабрь 2001

* * *

А.В. Машенджиновой

В круговерти снежинок теряется след.
Заметает дороги и память засыплет,
еле чувствуешь свет тех нешуточных лет,
ведь снежинки в душе тяжким снегом налипли.

Покупались игрушки: шары, мишура, —
всё копейки, и лёгкость была, и игривость.
Был уютен наш дом, не тоскливо с утра,
и Лошадка трясла б серебристою гривой.

А сейчас? Пыль коробок, корявая ель,
и игрушкам сто лет, всё давно так знакомо,
славный блеск — как туман; где-то грязь, где-то щель,
не заткнёшь мишурой дыры старого дома.

Не починишь игрушками дыры в душе,
только снег, холодя, в нечувствительность тянет.
Будет ёлка иль нет — да неважно уже.
Праздник, может, на миг-то всего и заглянет.

Декабрь 2001

* * *
А в жизни ничего нельзя исправить,
и остаётся стих закучерявить.
Шедевры из тоски слепить впотьмах
на сочиненья в нескольких томах.

Чужим талантом душу подпитаю,
в минутной грезе свечкою растаю,
аморфной лужей станет стеарин.
Его скатаю — мне не до смотрин.

Свечой б/у попробую светить,
чтоб смысл помочь кому-то ухватить.

Январь 2002

Ирисы
Белые ирисы. Аня Вольнова.
Ирис знаком мне, но белый — ново.
Выгнуты хрупкие лепесточки,
словно стихов упругие строчки.

Недолговечная красота
так изощренно чиста,
так утончённо легка
линия лепестка.

Белые ирисы вместе с лиловыми
в память ложатся приметами новыми,
три книзу, три кверху — летят лепестки,
так нерушимо тонки.

Май 2002

Навеянное чужими стихами
Жизнь создана не для людей,
мы в ней — блуждающие тени,
полны порывов и смятений,
подобья жалкие идей.

Жизнь создана лишь для себя,
и равновесье хищных тварей
предотвратит конец едва ли.
Ты съеден, ближнего любя.

Хотим ли мы иль не хотим,
нас затопляет или сушит,
несчастья в воздухе, как дым,
который незаметно душит.

Но хуже тем, кто в тяжкий час
дарить любовь не перестанет.
Горел, надеялся, угас,
а замечать его устали.

Октябрь 2002

* * *
Скажите правду: мир жесток,
он губит тоненький росток,
морозит лист и сушит корни,
чтоб было сорнякам просторней.

Скажите правду: мир смешон,
во рвачестве нелепей он;
всё под себя грести, грести,
а сил не хватит унести.

Идёт азартная игра,
и в ней уже не до добра.
И в слякоть, в грязь слетает лист,
а правду знает пессимист.

Октябрь 2002

Переводчики
Все мы поём, но слышим ли других?
Чужой огонь — обманчивый мираж.
И что другим в стихотворенье дашь?
Что им подаришь в строках дорогих?

Себя мы знаем, разбираем всё,
а критика — телеги колесо,
что раздавило Розу Соловья.
И всё-таки: послушайте, друзья!..

Я вас готова слушать. День и ночь.
И можно словом так легко помочь.
Участьем тронуть тоненький росток
и укрепить согласье между строк.

Стеной Огня могу отгородиться,
чтоб вы сказали: «Вот какая птица!
Упруги хризантемы лепестки,
но нам читать такое не с руки».

Другая я, упрямая, другая.
Остаток сил тоскливо напрягаю.
Мой пламенный цветок во тьме горит,
но с вами он почти не говорит.

Перевести бы нам чужие строки!
Услышать, как кипят другие соки,
цветы чужие в свой вобрать букет
и различить, какой в них спрятан свет.

На языке одном стихи слагаем,
но чем же мы друг другу помогаем?
К чужой свече придать свою свечу
или решить: я лучше помолчу...

Январь 2003


[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 19.06.04 14:51