Представляем книги

Иван Савицкий

«Прага и Зарубежная Россия»

Инициатива написания этой книги принадлежит общественной организации «Русская традиция», которая стремится сохранить связь с родной культурой русских по национальности граждан Чешской Республики и русских, долговременно проживающих на её территории. Вторым направлением работы должно стать развитие чешско-русских культурных связей. Организация намерена программно продолжить ту большую работу, которую проводила в Чехословакии послереволюционная эмиграция в годы Первой республики (1918—1938). Это и определило тему первого выпуска «Библиотечки «Русской традиции».

Предлагаемый исторический очерк чешского учёного русского происхождения Ивана Савицкого даёт представление о формировании четырёх основных европейских центров послереволюционной эмиграции, а именно: в Париже, Берлине, Белграде и Праге, а также о их существенных различиях. Автор заостряет внимание на влиянии принимающих стран на формирование эмигрантских сообществ и борьбе разных эмигрантских течений за власть в них, которая в значительной мере определила атмосферу в отдельных центрах рассеяния. Автор обращает внимание на малоизвестные факты, используя свои знания всего спектра эмигрантской прессы, опубликованной переписки выдающихся представителей эмиграции и других источников. Особое внимание уделено освещению чехословацкой политики по отношению к России и эмиграции, которая в результате принесла Праге известность как «русского Оксфорда».

Работа над историей послереволюционной эмиграции в рамках «Русской традиции» и лично автором будет продолжена и поэтому мы будем благодарны за все замечания, советы и пожелания от читателей, которые просим направлять по адресу: RUSKA TRADICE, Jose Martho 375/4, 162 00 6, или по электронной почте: isav@volny.cz

«Русская традиция»

Чехословацкие деньги для русской прессы

<...> эмигрантская пресса получала, особенно в первые годы, от некоторых государств субсидии, однако, как правило, незначительные. Единственным государством, которое оказало, на мой взгляд, решающее влияние на облик всей эмигрантской прессы, была Чехословакия. Однако об этом мало известно, так как официальная «русская акция» заслонила не только от современников, но и от исследователей более широкомасштабную «русскую политику», направленную на всю эмиграцию, центральным звеном которой была поддержка русской демократической прессы.

Вот как о начале этой «тайной» акции вспоминал М.В.Вишняк: «Благодаря личным связям и авторитету А.Керенскому удалось добиться у Томаша Масарика и Эдуарда Бенеша обещания оказать материальное содействие делу русской свободы и культуры. Этот дружественный акт был тем более великодушен, что в отличие от последующей чешской «акции» [...] он не был связан с обязательством пребывания в Чехо-Словакии лиц и учреждений, которым оказывалась помощь. Закончив переговоры в Праге, Керенский в начале июля 1920 года созвал в Париже совещание единомышленников»1, на котором были обсуждены открывающиеся возможности.

Насчёт «авторитета» Керенского, это его личное восприятие, Масарик, как мы видели, о нём отзывался пренебрежительно. Но президент действительно был заинтересован в деле «русской свободы и культуры». Масарик всегда стоял на той точке зрения, что всякой социальной революции должна предшествовать «революция голов и сердец». Воспитание в демократическом духе он считал делом первостепенной важности и для Чехословакии, для будущей же России, которая могла бы стать желанным союзником и одной из опор молодого государства, ещё гораздо важнее. Педагого-центрическая направленность более поздней «русской акции» бросается в глаза. Но Масарик не хотел влиять лишь на пражскую колонию и понимал, что на всю эмиграцию влиять только из Праги трудно. Поэтому он охотно пошёл на соглашение с Керенским в вопросе частичного финансирования эсеровской прессы.

Результатом этой чешской финансовой инъекции явилось появление Воли России в сентябре и Современных Записок в ноябре того же 1920 года. Воля России до конца, а Современные записки до 1937 года включительно существовали лишь благодаря чешской поддержке.

Воля России затем «вросла» в комплекс русских институтов, созданных в рамках «русской акции», но на начальном этапе она не связывалась с Прагой. Не исключено, что ввиду напряжённой внутриполитической ситуации Масарик бы даже приветствовал её переезд в Прибалтику. Во всяком случае просоветский Новый путь писал 30 октября 1921 года: «В последнее время в Риге начали циркулировать слухи о том, что пражские эсеры собираются перенести сюда свою резиденцию и продолжить здесь издание своего органа Воля России»2. Это известие затем подтвердил министр иностранных дел Латвии З.Мейеровиц. В интервью газете Руль, опубликованном 6 апреля 1922 года, он заявил: «В Латвии имеется достаточное количество эмигрантов и мы не можем заставить их признавать Советскую власть. Конечно, активный антибольшевистский элемент, т.е. лица, желающие превратить территорию Латвии в арену политической борьбы, в Латвию допущены не будут. Поэтому мы и не допустили перенесения эсеровской газеты из Праги в Латвию, ввиду того, что это явилось бы в своём роде идейной интервенцией».

Совершенно очевидно, что пребывание газеты в Праге не было условием получения чешских субсидий. В 1922 году, то есть в разгар «русской акции», по данным Уильямса, чехи ещё приобрели для эсеров берлинский Голос России, затем субсидировали Дни, выходившие там же. Как я уже привёл, с июля 1923 года значительную субсидию получали парижские Последние новости.

Чехи некоторое время финансировали и центральный орган партии социалистов-революционеров Революционная Россия, единственный орган, который открыто объявлял себя партийным, выходивщий сначала в Таллине (1920—начало 1922 г.), затем в Берлине, а с конца 1923 года в Праге. Началось ли финансирование только в Праге, мне неизвестно3, но чешские деньги шли эсерам, как мы видели, и значительно раньше.

С 1924 по 1927 год, время пика «русской акции», по имеющимся данным, начатое финансирование заграничных изданий продолжалось, но у меня нет сведений о каком-либо новом издании вне Чехословакии, которое бы чехи финансировали.

Зато в Праге начали выходить специализированные издания, получившие общеэмигрантское значение4. На первом месте следует назвать Русскую школу за рубежом, издававшуюся Земгором, естественно на чешские деньги. Возглавляли его такие крупные учёные-педагоги, как С.И.Карцевский и С.И.Гессен. Это лучший источник по изучению развития русской школы во всей эмиграции в 1920-е годы. Но далеко не только. Некоторые теоретические статьи (не только специалистов из Чехословакии) не вредно было бы прочесть и их современным коллегам, особенно по таким проблемам, как обучение русскому языку за границей или преподавание истории. Богатую информацию журнал давал и по развитию советской школы, информировал и о новых явлениях в школьном деле в европейских странах и США. Это был бесспорно лучший педагогический журнал в эмиграции.

Пражские педагогические издания не имеют аналогов в зарубежной России, они были действительно связующим звеном русских педагогов в изгнании, по существу, единственным местом для обмена мнениями и развития педагогической мысли. Высокое качество журнала Русская школа за рубежом отразилось и в том, что министерства Болгарии и Югославии рекомендовали его и для школьных библиотек местных школ, за журналом следили и принимали в нём участие и ведущие чешские педагоги.

Параллельно с этим журналом в Праге выходил и Бюллетень (затем Вестник) Педагогического бюро по делам средней и низшей школы за границей, в котором публиковались материалы съездов русских педагогических работников за границей и частных совещаний по странам (Болгария, Югославия) и наиболее жгучим вопросам русской школы за рубежом, каковыми была денационализация детей или внешкольное образование, единственная форма обучения русскому языку, истории, литературе для многочисленных детей, вынужденных или желающих посещать местные, иноязычные школы, дошкольное воспитание.

Ничего даже отдалённо подобного не выходило ни в одном другом из центров рассеяния. Оба издания начали выходить в 1923 году и кончили своё существование в 1931 году, и за весь этот период только в них мы находим относительно полную и детальную информацию о развитии педагогической мысли в эмиграции и состоянии русских школ на чужбине, начиная с детских садов и до реальных и классических гимназий. Ничем заменены они не были, впрочем, и количество русских школ постоянно сокращалось.

Совершенно исключительное место Праги в области педагогической работы в диаспоре признаётся, кажется, всеми авторами, хотя бы лишь затрагивающими эту тему. И тем не менее наследие русских педагогов в эмиграции изучено ещё недостаточно, несмотря на то, что возникновение новой диаспоры, правда, не эмигрантской по составу, сообщает опыту послереволюционной эмиграции и некоторое актуальное звучание.

Другой областью, в которой Прага заняла исключительное место, о чём, однако, в большинстве работ даже и не упоминается, это сфера теоретической разработки и практически направленного просвещения в области сельского хозяйства.

[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Чехия"]
Дата обновления информации (Modify date): 01.10.04 10:32