Юбилей

Александр Люсый

Предвестие. Крымский литературно-историко-философский журнал. № 9. Симферополь, 2000. Глав. ред. и сост. Валерий Гаевский. 493 с. Тираж не указан.

Некоторые толстые журналы подтверждают несколько ранее сделанные некоторыми критиками прогнозы об окончании их «предвестной» эпохи, прощаясь сами с собой — и надеясь на возрождение в новом обличии. Примером тому стали не так давно с размахом проведённые в московском «Манеже» поминки по роскошному «Золотому Веку». Появление журнала, о котором пойдёт здесь речь, было замечено на страницах «НЛО» (№ 3), а однажды он рекомендовался на страницах «Литературной газеты» как один из претендентов на «Малый Букер», когда он давался за литературный провинциальный журнал. Пройдёт ли сейчас его кончина совсем незамеченной в Москве?

«Россия — часть Вавилона-на-Дону, отошедшая к гуннам после Куликовского мира на Чудском озере»,— такова точка зрения автора эссе «Зелёные и красные ноги», известного далеко за пределами Крыма художника Дмитрия Филова. Когда он находился под особо пристальным надзором КГБ (подсылаемых разведчиков просили в этом ведомстве в общих чертах воспроизвести на листе бумаги картины, над которыми он работал, переходя в свободных творческих исканиях от экспрессионизма к чистым абстракциям), любимым его чтивом, помимо диссидентского, были толстые ползуче реалистические романы типа «Вечного зова». И вдруг такой лёгкий и конкретный историософский сюрр, вертящийся, однако, вокруг по-прежнему не сдвигаемой точки этого самого зрения (когда автору после невероятных детективных ухищрений удалось сдать документы в один из художественных вузов Москвы, он через несколько дней вдруг сам забрал их, а, участвуя в 1989 году в большой по случаю визита Горбачева выставке в Париже, он через несколько дней почувствовал скуку и там, как перед дембелем— опять потянуло в свою мастерскую, и он даже проспал посещение выставки Раисой Максимовной. И вот, кажется, получилась вполне закономерная словесная эстетическая формула ОТТУДА, из-под глыб геополитического ГУЛАГа, с точки зрения «отрезанного ломтя» статусного национального и культурного меньшинства, которому теперь уж точно ничего более не остаётся делать, кроме как выходить в художественно-космический астрал.

Крымский литературно-историко-философский журнал «Предвестие» давно уже перестал быть периодическим изданием, органом не столько художественного, сколько краеведно-ориенталистского идейного поиска, преобразовавшись волею судьбы в альманах-даже-не-ежегодник. Девятый, самый толстый и эффектный по художественному оформлению, номер (журнал-книга) объявлен редакцией последним из «Пред-вестий», достижением некого не просто «пред-вестного», а состоявшегося общекрымского полюса. Далее, в новом тысячелетии, предполагается, при наличии спонсоров, издавать «после-вестный» альманах «Полюс—Крым» (вспомним, кстати, что знаменитый советский полярник Папанин был не просто уроженцем Крыма, а и активным участником здесь гражданской войны).

Наиболее интересной частью издания мне показался раздел «Метафизическая карта Крыма». Карта «нарисована» с помощью группы медиков и художников, выступающих под коллективным псевдонимом «Влавий Сакрус», неформальным лидером которой, вероятно, следует назвать известного психиатра и художника Виктора Самохвалова. Представленные здесь тексты возникли по ходу создания выставки «Нетрадиционная рентгенология» в помещении бывшей городской флюорографии, напротив долгое время закрытого, а сейчас ставшего самым дорогостоящим для посетителей собора св. Петра и Павла, по случаю 101-й годовщины открытия Вильгельмом Конрадом Рентгеном РХ-лучей (к сожалению, именно этот раздел иллюстраций почему-то лишён). Подобно тому, как в старину в электрохимических лабораториях были неразделимы скелеты, факции лягушки и гравюры Дюрера, так и сейчас соединение субъективного и объективного в метареальность видится там, где рядом с книгами по сантехнике и хирургии лежат справочники по психологии, прислонённые к мрамору Донателло.

Может быть, это и есть путь новой ноосферной прозы XXI века? «И если говорят, что глаз — это мозг, вынесенный наружу, то то же самое можно сказать о кишечнике по отношению к желудку»,— пишет в эссе «Живот» Владимир Крылов, утверждающий, что именно этот орган как специфический фильтр информации, носителем которой является каждая молекула и даже атом, со всеми вытекающими отсюда мутациями, создал мозг человека. «И если, по Вернадскому, сейчас происходит продвижение от биосферы к ноосфере, это означает только одно, что у организованной в ценозы биомассы рождается специализированный ценоз, который будет играть роль мозга животного». Не менее проникновенно, с уклоном то в научность, то в художественность, написаны и другие рентгенологические портреты «человеческого, слишком человеческого» — «Глаз», «Рот», отмеченные выше «Зелёные и красные ноги», «Мозг», «Душа», «Язык», «Кожные покровы» (с одой «Кожа»), одноактная пьеса «Сердце».

Достаточно интересна здесь и традиционная, в современном понимании проза, и поэзия, полная временных и пространственных смещений, Юрия Ивченко, Константина Маркешина, Веры Голубевой, Сергея Савинова, Леонида Панасенко, Бориса Трифонова, Владимира Грачева, Валерия Чепурина, Сергея Новикова, Анны Тынчеровой Александра Стариша и др. Отрывком из книги «Весёлые сумасшедшие» Аркадий Ровнер (как-то охарактеризованный на страницах «НГ» Алексеем Парщиковым в качестве современной эманации Бруно Шульца, «шульценианство» которого, между прочим, имеет странное, кажется, ещё не полностью описанное симферопольское преломление) как будто бы державински благословляет «именем Космогонии» питьё Вечности с привкусом времени в повести «Сто лет искушения» Валерия Гаевского. В условиях «на всё разложившейся Эллады» по товарищу Хайдеггеру («На чёрную музыку вышлем дозором / строфу из дождя и травы») пытается строить, «как бывший психократ», своё принципиально провинциальное поэтическое бытие Андрей Поляков.

Нынешний крымский обзорный интеллект явлен в статьях Николая Кобзева «Взгляд на русскую поэзию Крыма 90-х годов» (наряду с представленными им и Сергеем Филимоновым материалами реабилитации Нины Грин) и «крымского Костаки» (как его охарактеризовал автор этих строк на страницах ещё «Советской культуры» за дар огромной художественной коллекции Алупкинскому дворцу-музею) Виталия Голубева «Вековые итоги развития русского живописного искусства».

В целом, эта книга-журнал стала оригинальным — эндимичным и энергичным — оправданием бытия в условиях реального осуществления «островкрымской» идеологии на коммуно-папанинско-константинлеонтьевской льдине тающей, даже в условиях зимнего дефицита энергоносителей.

POLUS-КРЫМ: Геокультурный альманах. № 1 / Учредители Валерий Гаевский, Виталий Купша. Симферополь, 2001. 108 с. 200 экз.

Что такое — геокультура, ключевое определение для создателей этого альманаха, смысл которого они, однако, не стали раскрывать непосвящённым читателям? Этот термин, вероятно, способен стать расширительным синонимом понятия «геопоэтика», введённого в научный оборот американским философом Кеннети Уайтом и ставшего рабочим в деятельности основателя «Крымского геопоэтического клуба» в Москве Игоря Сида (см. им же основанный www.liter.net). Впрочем, ещё ранее, у евразийцев, геософия стала одним из основополагающих. Однако каков неизбежно подразумеваемый географически или электрически/энергоносительски обратный полюс провозглашённого в этом новом альманахе POLUS-а — Россия, Украина, их какие-либо общие культурные составляющие? Какой смысл приобретает геопоэтическая/геокультурная однополярность в ситуации геополитической атомарности? Геокультура Крыма провозглашается создателями альманаха единственным в своём роде «действенным Магнитом и Полюсом», который способен собрать «вокруг себя и в себе всё лучшее и непредвзятое» из творческого и исследовательского багажа касательно метаисторических и нравственных размышлений о месте всех мировых культур.

Обратимся, однако, непосредственно к творчеству «геокультуристов», новых «полярников». Триптих Андрея Полякова включает его эссе «Поэт в провинции», почему-то всего лишь одно стихотворение в «братской» подборке «Полуночники, мечтатели» и полный текст частично опубликованной ранее в «Ex Libris НГ» рецензии Ильи Кукулина «Интимные новости из дневника Одиссея (Стихи Андрея Полякова — преодоление археологического сознания)», посвящённой весьма яркому на горизонте нынешней русской поэзии сборнику этого поэта «Орфографический минимум» (СПб.: Пушкинский фонд, 2001). Эссе — прозаически-одическое самообращение к концептуально-провинциальному поэтическому бытию «местоимения первого лица единственного числа»: «...Живи, с валидолом и азбукой под языком; живи, пока есть чем. Даже если недалеко от Смирны и Багдада, но трудно плыть, а звезды всюду те же...» i. А в стихотворении «Снова у моря живу, ласкаю мертвые книги...» он как бы путешествует вглубь буквы (на фоне синтаксической языковой ломки сборника), одновременно фиксируя физическое смещение-перелистывание собственного Я:

— Пастырь годов многострунных, въелся в печень прах Вавилона.
Воздух Ассирии где? Где Иудеи шаги?
Тщетно в сетях человечьих буквы Твои попадались —
страшные буквомечи, редкие буквокрюки...
В день появленья воскресный сел я на камень прямее.
Родина жёлтая, Крым, или я вижу стекло?
Не осторожен во всём, книгу прикрыть не умея,
сплю я напротив себя. Тело за спину ушло.

Валерий Гаевский в «Летописи-эхо...» (вполне жанровое определение) «Проникновение», как и А.Поляков, ищет пути к прочтению, но — прочтению-растворению Я: «Какой язык ты хотел открыть, каким языком прочесть себя?» ii. Равноправными действующими лицами, наряду со странными людьми, составляющими своеобразное сообщество друидов, здесь выступают антропоморфные деревья. Основой детективного сюжета становится поиск Разговорного дерева, каковым в итоге становиться «весь Лес, слышишь, весь воздух, вся жизнь!» iii. Если А.Поляков перелистывает себя, то В.Гаевский залистывает (причём листы не книжные, а древесные). Намечается поистине ноосферное смещение образа книги, возможно, способное преодолеть образ-парадигму «Вавилонской библиотеки» Х.-Л.Борхеса с её не имеющей ни начала, ни конца «Книгой песка»:

« — Книга... саженец?! Не может быть... Саженец? Ты хочешь сказать, что её можно посадить, как растение?» iv. Здесь же Фант-оазис»: Фантастика, мистика, нетрадиционная проза» (нетрадиционная — при полном отсутствии «традиционной») — фантастически-криптологический рассказ Александра Грановского «Sator» и психоделический антиритуальный текст Аркадия Ровнера «Пеленание предка»: «...Ритуал — это всегда попытка (и почти всегда безнадежная) через внешний ритм воскресить уникальное переживание и чужой опыт. От ритуалов мы отказались и никогда к ним не прибегаем, и потому всё, что мы делаем, это импровизация и опыт, т.е. то, что делается впервые и с риском опасности или провала» v.

В статье Юрия Шеленговского «Новые архетипы метаистории Апокалипсиса» сконструирован ноосферно-сюрреалистический апокалипсис, где разрушение и убийство могут оказаться химерами, так как в результате только варьируются формы. Природе возвращаются элементы, которыми её искусная рука компенсирует другие существа. Неожиданна (если вспомнить предыдущие начинания устроителей «POLUS-а», журнал «Предвестие») политизированность статьи Александра Стариша «Становление и перспективы развития информационного пространства Украины». Здесь повествуется, как через специальную «Программу содействия парламенту Украины» происходит «утечка мозгов» (при отсутствии физического перемещения) и информационное «вливание» в парламент сквозь призму определенных интересов: «...Народный избранник превращается в агента влияния прозападных структур, а фактически — формирования правового пространства Украины... Фактически речь идёт об интеллектуально-идеологическом клонировании политических партий Украины» vi. Отсюда делается вывод о необходимости создания при Совете национальной безопасности и обороны Украины «Службы контроля, моделирования и прогнозирования процессов глобального развития» (с отделами внутреннего, средового и межсредового информационных пространств, разрабатывающих технологии коррекции и специальные информационные операции). Фундаментом договорённостей существующих финансово-промышленных групп и политической системы (тех, кому есть что терять) насчёт патронирования этой службы должна стать идея потенциальных потерь. Но не полезней ли стратегически было бы потратить средства, которые потребует очередная административная «чёрная дыра», на финансирование отечественных исследователей? Бесспорное открытие — поэтесса Алла Дружинович:

Как пугало во поле жёлтых газет,
Я знаю вопрос на конкретный ответ.
Любимое дело — забор-алфавит.
Мозаика мозга ни зги не горит.
Тянуть предложенья с Востока на Юг,
И сажей поить и слезами подруг,
Из радуг и радостей граней и ран
Плести языком паутины утрам,
Коварную цельность упорной стопы.
И стопом горит катастрофа строфы vii.

Однако наиболее показательным физиогномическим порывом исполнена завершающая альманах «Экспедиция». В 1995 и 2000 гг. на Перекопском перешейке, а затем в Ялте и Севастополе уже состоялись театрализованные действа по случаю 75-летия окончания в Крыму гражданской войны с участием белоэмигрантов и их потомков (что отчасти напоминало инициированное большевиками братание солдат на русско-германском фронте накануне революций в России и Германии в 1917 и 1918 гг., средством и целью которых было превращение империалистической войны в гражданскую). Инициатор этих действ, профессор филологии и зав. кафедрой Таврического национального университета им. В.И. Вернадского Владимир Павлович Казарин стал после этого вице-премьером крымского правительства (с этим, впрочем, связан также приход коммунистического большинства в местный парламент и избрание его спикером лидера местной компартии Леонида Грача). Для своей экспедиции «POLUS—КРЫМ» выбрал островок Папанин (по имени известного советского полярника, активного участника гражданской войны в Крыму). Остров расположен в заливе Сиваш между Арабатской стрелкой и полуостровом Чонгар, где, как утверждается, «неоднократно происходили жестокие бои за обладание Крымом» viii. Редакция (идея поэта Сергея Савинова) объявляет о «проекте экспедиции на остров всем своим составом для проведения торжественного ритуала Примирения всех противоборствующих солдат — защитников и агрессоров — во имя Благодати, царящей над Крымом, его светлой ауры». Предлагается в качестве символа акции устроить большой костёр из принесённых сухих трав и веток, на месте насыпать холм, водрузить стелу, «указывающую истинный вектор духовности Крыма», а в завершение сложить циклопическими литерами надпись: «Крым—POLUS мира».

Само название альманаха, если внимательно в него всмотреться, таило-таки двусмысленность. С одной стороны, некий POLUS, с привкусом метафизической потусторонности, своеобразная параллельная реальному полуострову Гринландия, где персонажи и топонимы носят иностранные имена (нельзя по этому случаю не вспомнить ономастическое творчество в русле советского полярного дискурса, породившее такое имя, как Оттошминальд — Отто Шмидт на льдине). С другой стороны — КРЫМ, второй, земной полюс этой пары, а между ними загадочное тире. Но замышляемая странно-двуязычная надпись более однозначна. Аналогичная акция уже проходила в 1993 году в ходе проводимого И.Сидом I Боспорского форума современной культуры в Керчи, когда на острове Тузла в Керченском проливе появился мегалитический призыв «Смотри в небеса» целиком на английском языке, оказавшийся понятным на американской станции космического слежения NASA. Вскоре (разумеется, прямой связи между неожиданно «космическим» масштабом геопоэтики перформанса и геополитикой здесь нет) этот остров стал объектом довольно острого пограничного российско-украинского спора (в случае закрепления его за Украиной Россия оказывается заперта в Азовском море). Но всё это нетрадиционным, но эстетически менее радикальным «папанинцам», кажется, не грозит (впрочем, как и вице-премьерство, ведь даже А.Стариш более озабочен созданием качественно новых госструктур). Здесь теоретически возможны лишь внутри административные, а не межгосударственные противоречия между АРК и Херсонской областью (большая часть которой некогда входила в состав Таврической губернии). Остаётся пожелать, чтобы не было и таких осложнений.

Не случайно в альманахе «POLUS—КРЫМ» появилось и «Письмо к равнодушным» художника, председателя Крымского республиканского общественного фонда «Искусство во имя Христа» Георгия Когонашвили, в котором он утверждает, что «вся история Православия есть история сохранения Церкви-организма, защита этого организма от псевдоцеркви: церкви-организации» и обличает возросшую «партийную» активность «советско-поповской системы бюрократизма» ix. Любому «первокрещению» соответствует какая-либо церемониальная практика, универсальное основание человеческого опыта. Церемония же по сути своей неизбежно оказывается повтором, повтором события основания. Всякое частное крещение отсылает к своему первоначальному варианту (например, через князя Владимира в Херсонесе — к крещению, проведённому Иоанном Крестителем). Философы считают, что такое мифологическое первокрещение-первособытие — основа для абсолютно универсальной языковой конвенции. В подобных «повторениях повторения» мы имеем дело, разумеется, не с иллюзиями, а с тем обстоятельством, что «всякое событие вообще и всякий речевой акт в частности совмещает в себе два аспекта, каждый из которых является в определённом смысле основательным: отсылку к прошлому основанию и создание основания для будущего» x.

Таким образом, «папанинское» предприятие крымских «полярников» заслуживает осмысления — что здесь будет ритуальным повтором (повтором повтора), а что импровизацией. Речь идёт как о космических, так и о социокультурных аспектах и, разумеется, это не только проблема самих «полярников».

[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 19.06.04 14:51