Художники России

О себе

Родилась 22 ноября 1927 года в Москве. После революции в Петербурге были созданы для женщин Бестужевские курсы, в Москве — Голицинские курсы. Окончив их, мама поступила на лесной факультет в Тимирязевку. Отец — кандидат сельскохозяйственных наук — преподавал в вузе, потом стал его проректором. Мама создавала новые породы деревьев, работая в Лесном научно-исследовательском институте (ВНИАЛМИ).

Шумилина В.С. 1946

Шумилина В.С. 1964

В.С. Шумилина с мамой, Зоей Кронидовной Шумилиной (в девичестве Беляевой)

В 1951 году я окончила художественно-оформительское отделение редакционно-издательского факультета Московского полиграфического института. Живопись, композицию и рисунок преподавал Андрей Дмитриевич Гончаров. По окончании института работала в издательстве «Малыш», участвовала в иллюстрировании двух детских книг. В 1954 году выхожу замуж за своего однокурсника Леонида Рабичева. В апреле мы едем на целину в Казахстан. Это наша свадебная поездка. Муж — в качестве литературного корреспондента, я — в качестве художника получаем командировку от журнала «Смена», отвозим первую партию комсомольцев-добровольцев в Павлодарскую область.

Встречают нас торжественно, но по прибытии на место будущей работы бросают на произвол судьбы. Комбайны, которые своим ходом прибывают из центральной России, полуразрушены, их оставляют под открытым небом. Мороз, слякоть, поземка. Местное население растаскивает их по винтику, а начальства из Москвы нет.

Шумилина В.С., Рабичев Л.Н. и Ф.Л. Рабичев в мастерской в Леонтьевском переулке

Месяц мы скитаемся без дорог по целине вдоль берега Иртыша. Ничего не добившись, возвращаемся в Москву. Ни статьи мужа, ни мои рисунки напечатаны не были. Это было одно из первых моих послевоенных разочарований в жизни, в романтическом представлении о будущем социалистическом обществе.

В.С. Шумилина с сыном Фёдором

Работала в области прикладной, книжной, станковой графики, живописи. Прикладная графика — это то, что сейчас называют полиграфическим дизайном, это очень широкий диапазон художественных задач. Это журналы мод, фирменные стили, театральные плакаты, брачные свидетельства, спортивные кубки, значки и медали, почётные грамоты, дипломы, поздравительные и пригласительные билеты, например, поздравительный билет на свадьбу Терешковой и Николаева, для Комитета защиты мира, для Комитета советских женщин, проспекты и календари для Аэрофлота, внешнеторговая реклама для советских железных дорог, двенадцать витражей на тему экономических связей СССР для Советского павильона на Всемирной выставке в Монреале, фирменный стиль для Одесского театра музыкальной комедии.

Шумилина В.С. «Новгород». Х., м. 40х70, 1998

Шумилина В.С. «Гороховец». Х., м. 60х110, 1999

Совместно с мужем работала над художественным оформлением сверхулучшенных книг в издательствах «Искусство», «Изобразительное искусство», «Художественная литература», «Наука», «Медгиз». За лучшие работы года в области прикладной и книжной графики неоднократно награждалась дипломами первой степени МОСХа и Комитета по делам печати СССР.

Несколько лет избиралась членом художественных советов в области парфюмерии, набивных тканей, обоев в Комбинате прикладных искусств.

Шумилина В.С. «Натюрморт» Х., м. 70х70, 2001

Шумилина В.С. «1 мая 1978 года в Боровске ». Х., м. 70х100, 2000

Член Союза художников СССР с 1963 года. Многократно участвовала на московских, республиканских, всесоюзных и международных выставках, а также на пяти групповых и шести персональных выставках в Москве, Подольске, Старой Ладоге, на выставке «Тридцать лет МОСХа» в Манеже и на выставке «Другое искусство» в Третьяковской галерее, на выставке «Не конформисты» в Варшаве, Париже, Петербурге. Около сорока произведений находятся в музеях и частных коллекциях в России, Германии, США, Чехии, Словакии, Испании, Израиле. Четыре раза награждалась дипломами первой степени за лучшие работы года в области прикладной и книжной графики.

Занимаюсь с равным интересом и серьёзностью прикладной, книжной и станковой графикой и живописью.

В.С. Шумилина с друзьями. 1980-е годы. В первом ряду слева направо: Нелли Тиллит, фокстерьер Булька, Коля Назаренко, художник Татьяна Назаренко

В.С. Шумилина. 1981

С детства я любила рисовать. Общение с природой, стремление в работе с натурой передать своё впечатление от виденного, прочувствованного наполняло меня ощущением счастья, полноты жизни. Мощные стены крепостей и храмов, рельеф земли, её складки и сдвиги, буйные заросли трав на берегах рек и букеты из них, мир простых вещей, окружающих человека в его повседневной жизни, портреты — всё это увлекало безмерно.

Стараюсь передать то своё душевное состояние, то ощущение, которое возникло от соприкосновения с жизненным объектом, посредством организации, конструирования в картинной плоскости каждый раз особого трёхмерного цветопластического напряжённого пространства, включающего в себя предмет изображения, выражая не только зрительные представления, но и рациональные знания об изображаемом, стремясь к монументальности и весомости. Ощущение веса позволяет вылепить опредмеченное пространство и передать движение масс. Цветок — как собор, собор — как часть земли, небо — как предмет, имеющий вес.

На выставке в честь 8 марта в ЦДРИ. На противоположной стене висят работы Виктории Шумилиной, в центре художник Шмаринов, слева направо художники Гурий Захаров, Илларион Голицын, с букетом Софья Витухновская, Валя Визина, Ирина Мешкова, Валентина Алимова и др.

Интерес к пластической организации в живописи и рисунке естественно перешёл к потребности работать в пространстве. Отсюда создание проектов витражей, медалей, плакеток, значков.

В. С. Шумилина. 1960 год

Цвет — выразительное средство, способное передать восторг перед природой, передать жизнеутверждающее мировосприятие. Это одна из вечных задач искусства, будь то Помпейские фрески, Раннее Возрождение, русская икона, народное искусство.

Мне близко отношение к цвету французских фовистов и немецких экспрессионистов, цветовые контрасты, яркий спектральный чистый цвет.

Шумилина В.С. Сувенирный спичечный набор «Бородино». Карел Чапек. Собрание сочинений в семи томах (оформление)

В цвете стремлюсь себя ограничить, взять тот минимум красок, тот лаконичный колорит, который позволит решить мою эмоциональную задачу.

Анри Матисс говорил: «Семи нот вполне достаточно, чтобы написать любую партитуру...», «Интенсивность цвета должна соответствовать интенсивности чувств художника...»

Не случайно наряду с живописью я люблю делать этюды с натуры цветными фломастерами, выбирая целенаправленно ограниченное количество цветных фломастеров или цветных шариковых ручек для каждой конкретной эмоциональной задачи, создающих разный колорит (утро, вечер, солнце, дождь и т.п.).

Шумилина В.С. Медаль «Кусково» (проект). Упаковка для сувенира «Шахматы». Комплекс фирменных и сувенирных упаковок для Комбината прикладного искусства

Народное искусство. Впервые я познакомилась с ним в альбомах девятнадцатого века, с репродукциями наилучших образцов крестьянского искусства, собранными и изданными Д.А.Ровинским и Строгановским училищем, оттисками пряничных досок, лубков. Нравился мне темпераментный колорит, экспрессивная, выразительная и лаконичная форма, искренность и теплота чувств. Позднее знакомство с ним продолжилось как в музеях страны (Москва, Ленинград, города Золотого кольца — Суздаль, Владимир, Ростов, Ярославль, Переславль-Залесский, а также Пермь и другие русские города, резьба и роспись по дереву, иконопись, деревянные скульптуры, игрушки Н.В. Зазнобина, деревянные лубки, пряничные доски, ткачество), так и в библиотеках Москвы, в отделе редкой книги и в отделе рукописей Государственной библиотеки имени Ленина, в запасниках Исторической библиотеки.

Одновременно в библиотеке Архитектурного института я открыла для себя красоту старинных русских и европейских средневековых географических карт.

В.С. Шумилина. 1970-е годы

Особенно сильное впечатление произвели рукописные книги четырнадцатого века, псалтыри и календари и итальянские хроники с роскошными, с накладным золотом, цветными миниатюрами, напоминающими картины Джотто и Боттичели, но созданными на сто лет раньше, в отделе рукописей Ленинской библиотеки, от которых повеяло свежим воздухом, счастьем, ароматом весны, большого формата книги с раскрашенными гравюрами «Города Европы с птичьего полёта»

Я обнаружила в формулярах на эти рукописные книги, что только два человека до меня (в 1928 году профессор Фабрикант, а в 1960 году художник Пивоваров) смотрели эти уникальные книги.

В шестидесятые годы огромное значение имели для меня творческие поездки по стране с этюдником и блокнотами: по Русскому Северу, по рекам Оке, Волге, Каме, Сухоне, Шексне, Северной Двине, Югу на грузовых судах, на буксирах с баржами, с контейнерами, общение с народным искусством в живой среде его существования, среди суровой и прекрасной природы, холмов, речек между ними, шатровых деревянных церквей и в интерьерах изб старинных русских деревень и городов с удивительными таинственными названиями — Кинешма, Нюксеница, Тотьма, Гусиха, Тарногский городок, Верхневажье, Великий Устюг, Сольвычегодск, Верхняя и Нижняя Тойма, с характерными предметами крестьянского быта. Знакомство с ними увлекло меня и привело в восторг.

Впервые я увидела рубленые без единого гвоздя расписные русские двухэтажные избы с коньками и охлупнями, с резными деревянными полотенцами и сюжетными росписями на фронтонах и внутри домов, с пучеглазыми красавицами, хозяином с цилиндром и тросточкой в окружении единорога и льва (составных частей герба Романовых), с райскими деревьями, птицами сиринами.

Яркие прялки, туеса, солоницы, расписные сани, дуги, вышивки, полотенца, ткани, кружева с древними языческими сюжетами, удивительно гармонично существующими в интерьерах с полосатыми половиками, белёными печками, медными умывальниками и медными крестами, иконами и древними складнями в красных углах.

Шумилина В.С. «Натюрморт». Х., м. 80х80, 2001

Эти «примитивы», это наивное искреннее, наполненное чувством, прекрасное искусство крестьян (некоторые из них проходили специальное обучение и расписывали потом плафоны во дворцах и усадьбах помещиков Петербурга и Москвы), искусство, которое наряду со стилем барокко несло на себе черты языческой архаики, подготовило почву для моего восприятия европейского искусства конца девятнадцатого, начала двадцатого века.

Шумилина В.С. «Колокольня в Калязине». Х., м. 50х35, 1991

Этому способствало и время, в которое жила страна, время оттепели, падения «железного занавеса». Оно сопровождалось оживлением культурных событий в стране. В Москве, Ленинграде проходят многочисленные выставки мастеров западноевропейского искусства, выставки Матисса, Пикассо, Сезанна, Леже, Анри Руссо, французских художников — постсезаннистов, кубистов, фовистов; немецких экспрессионистов Эриха Хеккеля, Эрнста Кирхнера и других; американского искусства, в том числе бабушки Мозее, а также выставки русского авангардного искусства этого времени, художников «бубнового валета» Кончаловского, Машкова, Куприна, Шевченко, а также Натальи Гончаровой и Ларионова, Кандинского, Поповой, Петрова-Водкина, Малевича, Марка Шагала, гениального грузинского примитивиста Пиросманишвили, выставка книг издательства «Скира», экспозиции открывшегося в то время книжного магазина «Дружба» знакомили с прежде неизвестными художниками Западной Европы и Америки.

На экранах в Домах художников и литераторов демонстрировались фильмы о великих художниках начала двадцатого века.

Появилась возможность познакомиться с журналами по искусству стран народной демократии и даже подписаться на них.

В шестидесятые годы влияние на меня оказало знакомство и дружба с замечательным художником старшего поколения Татьяной Александровной Покровской, совместные творческие поездки по стране и работа в домах творчества в Тарусе, Переславле-Залесском, Челюскинской, Старой Ладоги, знакомство с её друзьями З.Я.Матвеевой-Мостовой, вдовой скульптора Матвеева, А.Н.Корсаковой, вдовой художника Татлина, совместное рисование обнажённой натуры в нашей с Л.Н.Рабичевым мастерской вместе с художниками близкого направления В.Н.Вакидиным, Ал. Каменским.

Татьяна Александровна окончила Вхутемас-Вхутеин (1924—1930), училась у В.А. Фаворского, Л.А. Бруни, К.Н. Истомина и мужа, остовца, А.Н. Козлова. Её отличала высокая культура, мастерское владение художественными средствами, цветом, «умение найти звучный цветовой эквивалент увиденному, глубокие и точные колористические отношения на холсте, в условной живописной системе реальные жизненные сцены, события, люди». Яркая эмоциональность и монументальность, поэтичность и красота в самом обыкновенном, органичность жизни человека в природе — это характерные черты её творчества.

Обращение к наиболее плодотворным традициям отечественного и мирового искусства прошлого и настоящего обогатило и раскрепостило меня.

В 1958 году я поступила в студию живописи и графики под руководством талантливого и интересного педагога Элия Михайловича Белютина, кандидата педагогических наук, экспериментировавшего в процессе преподавания. Участвовала в выставках студии в 1962 году в Доме киноактёра, в Доме учёных, в Доме учителя на Большой Коммунистической улице, ставшей скандально известной, а также в выставке в Манеже, которая была расценена как формалистическая и «разгромлена» посетившим её Н.С. Хрущёвым.

Я болезненно пережила всё это и начавшуюся в стране кампанию против «абстракционизма» (этим словом обзывалось любое художественное направление, непонятное чиновникам). И когда я была приглашена на встречу в ЦК КПСС, после окончания первого заседания, на котором выступали молодые художники, музыканты, писатели, я пыталась защитить студию, вступила в спор с министром культуры Е.А.Фурцевой, а потом с председателем идеологической комиссии Ильичёвым и членом её Аджубеем, помощником Н.С.Хрущёва Лебедем и другими членами комиссии, доказывая необходимость студии, закономерность поисков художников, пытаясь рассеять дезинформацию о Белютине как о художнике и педагоге.

Фурцева спросила меня, как я отношусь к живописи старых мастеров. На этот вопрос я ответила, что отношусь положительно, однако в современной архитектуре, например, в только что выстроенном Дворце пионеров на Ленинских горах, конструктивистском по стилю, современная живопись была бы более органична. Взаимопонимания мы не нашли.

По материалам русского народного искусства, собранным в поездках по Вологодской и Архангельской областям, я выполнила шестьдесят миниатюрных живописных композиций с изображениями крестьянского труда в упаковках различных типов: комплекс для Комбината декоративного искусства «Русский сувенир», сувенирные спичечные наборы, фирменные стили и фирменные знаки для Аэрофлота, Советских железных дорог, Экспериментального творческо-производственного комбината (ЭТПК МОХФ), для магазина народных промыслов, винные этикетки для «Каббалккоопвино», «Цимлянского винсовхоза» (вина России), Бадаевского пивоваренного завода и др. В прикладной графике для меня была важна функциональность и точная стилистика.

В 60—80-е годы наряду с прикладной графикой и книжным дизайном я систематически занималась композиционным рисованием с натуры и живописью в многочисленных поездках по стране и Домах творчества. Замечательная подробность. Я писала картины и рисовала тогда, не обращая внимание на замечания болтающих за моей спиной, благожелательных или критиканствующих зрителей.

После разгрома студии неукротимое желание рисовать и писать никуда не исчезло.

Шумилина В.С. «Натюрморт с книгой»

Шумилина В.С. «Натюрморт портретом»

В 1963 году, накануне первомайского праздника, я с мужем и сыном поехала на четыре дня в подмосковный город Александров. Первомайские праздники в подмосковных городках напоминали в те годы средневековые мистерии. Мы вышли из электрички, поднялись на один из холмов близ центра города и стали свидетелями удивительного зрелища. Со всех концов города по узким холмистым уличкам двигались по направлению к нам духовые оркестры. Мы сидели на раскладных стульчиках и рисовали.

Храмы, красные флаги, транспаранты, воздушные шарики, несколько десятков оркестров — оркестр завода, оркестр обувной мастерской, оркестр школы, оркестр парикмахерской. И бумажные цветы на палках, а на трибуне дамы с высокими причёсками, под Бриджит Бардо, модными в то время, местная партноменклатура, маленький памятник Ильичу на фоне купеческого особняка и древнего собора. Женщина — секретарь райкома КПСС — в рупор: «Вот проходит отличница второго класса «Б» — Вера Петрова!». И крики из толпы: — Это наша Вера! А вот Леночка идёт!

Так год за годом начались наши первомайские поездки, которые продолжались несколько лет.

В городе Кимры мы забрались на балкон двухэтажного дома за трибуной и демонстранты с транспарантами, проходя по площади, смотрели не на трибуну с городским начальством, а на нас. Первые весенние дни, цветущие вишнёвые сады, красные флаги и бесконечные дали — прекрасно.

В город Калязин три года спустя мы приехали в темноте, добрались до гостиницы, пошли к реке и замерли от изумления: белая колокольня, оторвавшись от земли, парила по небу. Это в туманной дымке вода слилась с небом, а колокольня, освещенная луной, как бы плыла по направлению к нам.

В городе Гороховце мы зашли за дом и очутились на краю обрыва и перед нами на много километров раскинулась бесконечность: холмы, леса, реки, какой-то марсианский пейзаж.

В 60—70-е гг. мы скитались по городкам и селам, так перед нами открывалась Родина, которой мы прежде не знали.

Последние двенадцать лет занимаюсь станковой живописью, рисунком и книжным дизайном.

Навсегда остались восторженные воспоминания о творческих поездках на пароходах по рекам России сначала со студией, а потом с друзьями художниками, в результате которых было создано много графических и живописных работ.

[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Живопись"]
Дата обновления информации (Modify date): 22.12.03 16:04