Узнаёшь — это о наших супружествах. Не случайно, когда мы вместе, ты снимаешь обручальные кольца, твоё и моё, и прячешь их подальше от глаз. Такая у нас любовь — вся в прятках. Зато в супружествах всё на виду, прятать приходится только нелюбовь. Приходится, да только с каждым днём это даётся всё трудней, иногда трудно даже просто смотреть в глаза. А на днях всё это могло открыться, как избежал беды — Бог ведает. Видно, тайные наши люовь-нелюбовь сами стали проситься наружу. И смотри — они уносят нас на быстрину! Наши семьи в беспомощных лодках несёт по быстрой воде. Ты не видишь? — вот-вот их начнёт крутить. А от скольких семейных лодок тут плывут лишь одни обломки... Признаюсь, у меня даже голову кружит. Значит, просто нельзя больше лгать?.. Вот, подумаешь, развёл многоточия, разлагаю любовь по полочкам. Коли любишь кого — это главное. Ври, унизься — любовью покроется. Но ведь ложь, любовь — не вся арифметика. Посчитай ещё в наших лодках, сколько всех там, моих и твоих? И представь, что их ждёт за быстриной... Представила? И я не могу. Глянь, ещё вон плывут по быстрине. Слышишь, сплетницы затараторили. «Да ты что-о?» — обсуждают новость. Завтра и нас увидят. Не возражай, не спорь. Прочитала — и прочь с быстрины. Спрашиваешь — надолго? Не знаю, как сложится жизнь...» В конце письма он пририсовал грустную картинку: быстрая река, острые скалистые берега, пороги и крохотные островки, на которых, как зайчишки в ледоход, беспомощно жмутся дети с испуганными глазами... А вместо вопросительных знаков — как в прежней их переписке с картинками — под рисунком был только короткий, но выразительный прочерк. ...С письмом в сумочке Катя шла по пустеющим улицам мимо кафе, магазинов, ларьков. На работе она ещё держалась, но теперь шла, забывшись, как та учительница-пенсионерка, и ничего вокруг не замечала. Остановила её лишь вывеска на одном из домов: «Почта. Телеграф. Телефон». Немного подумав, Катя зашла внутрь и купила конверт с очень яркой — не к случаю — маркой. На конверте она написала адрес своего почтампта, и фамилию женщины в солнцезащитных — ещё с юга? — очках, которая, как когда-то «дама с собачкой», столько раз уже подходила напрасно к её окошку. Затем она ещё раз прочитала письмо Сергея и вложила его в подписанный конверт. Через несколько дней женщина в солнцезащитных очках получила это письмо из Катиных рук и больше к её окошку не подходила. Да и писем, что она ждала, ей так и не поступило. Как не поступило писем и Кате... Болячки не заживают, когда их теребят. Сейчас Катя снова работает на приёме заказных писем и бандеролей. Работает спокойно и равнодушно — будто пенсионерка. А на «счастливом месте» сидит — позёвывает другая женщина. Она уже в годах, но Катя с ней дружит и иногда говорит ей в шутку: — Господи, хоть бы и мне кто написал. Ничего бы не пожалела... А та отвечает: — Раньше надо было просить, когда здесь работала... — Кто ж знал... Так уж сложилась жизнь.«...Там тихая вода, не круты берега,
Нет унижений, страха и вранья.
Да только врут глаза,
И холодна рука
От жёлтого неснятого кольца...
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify
date): 16.11.03 10:23