Юбилеи

Сэда Вермишева

Геннадий Цуканов

В смятении виден луч надежды...

Сэда Константиновна Вермишева обладает весьма трудным характером. Но трудность эту, вернее — этико-эстетическую подоплёку её, я бы выразил в понятии древнегреческой философии: «Прекрасное — это трудно».

Но если она кого любит — этому человеку бесконечно легко с ней. Я испытал на себе такую вот защищённость и интимную уютность под «эгидой» Сэды Константиновны, когда её родина праздновала 1700-летний юбилей принятия христианства. Ровно половину срока пребывания в Армении я смотрел на горы, а вторую — на Сэду Константиновну. Гостиницы, завтраки, обеды, ужины, театры, встречи — и везде на «передовой» Вермишева.

Один из её поэтических сборников называется «Крыло любви» (см. Библиотека журнала "Меценат и Мир").. Я нахожусь отныне и вовеки под её крылом. Это прекрасно, но трудно и ответственно...

Вот и сейчас приходится забыть о Сэде Константиновне женщине и напомнить всем, что она прежде всего — поэт. Последняя книга её стихов называется «Смятение».

Давно я не читал таких трагически-пронзительных и современных стихов:

Мы отданы,
Как агнцы,
На закланье.
Нас время в рог бараний,
Изувечив,
Гнёт.
Надежды все напрасны
Упованья...

И впереди
Нас только пропасть
Ждёт.

Нас ждёт обман,
Капканы,
Пули,
Ямы...
Мы попадём в них
В сонном забытьи...

Ведут наш борт
Чужие капитаны —

Очнитесь,
Люди!
В роковом
Пути...

Если не знать, не испытать на себе социальный пафос и человеческую нежность Вермишевой — такие стихи трудновоспринимаемые. Но у поэтов свои законы, свои извилистые тропы, свои тайны.

Вермишева отбросила все покровы, отделяющие читателя от создателя. Впитывая её последние творения, как будто сам рождаешь их:

По нам проходятся
Катком.
Вы, говорят,
Горбаты.

И рушатся Страна и Дом,
Лачуги,
Сакли,
Хаты...

Подобные строки отдают святым косноязычием. Пастернак глубоко и красиво сказал, что «...дышит почва и судьба», но у Вермишевой «судьба и почва» стали задыхаться — это страшно.

Но горчайшее лекарство, преподнесённое нам Вермишевой, одно из немногих средств хоть как-то встряхнуться, протереть глаза и оглянуться вокруг.

Есть ли надежда?.. Вопрос риторический. Есть жизнь. И нам, живущим, Вермишева протягивает руку:

Когда нет сил
Подняться
Для полёта,
Когда мне жить
Почти
Невмоготу,
Крест-накрест предо мной
Все двери,
Все ворота,
Я говорю себе,
Что я — пехота.

А впереди —
Лишь топи да болота...

Но я их всё-таки
Когда-нибудь
Пройду.

В нашей стране очень много генералов, имеются и полковники в достаточном количестве. Но рядовой-пехотинец Вермишева — единственная. Зная её суровые бытовые условия и не раз наблюдая, как она буквально парит над бытом, скажу следующее: она истинный и воплощённый аристократ духа, поэтому в её последних трагических стихах мерцает луч надежды.

[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 18.11.03 17:40