Поэзия

Елена Юркова

Как в вихре заколдованного круга

Волчата

А солнце встает, и багряно восток озаряет.
Кровавая это заря и кровавый восход.
Отец уже бродит поодаль и вновь проверяет
Укрытый ветвями дерновый извилистый ход. 

Снегирь

Родные просторы заснежены.
Посмотришь — снегирь на кусте,
Как чья-то святая и нежная
Поблекшая кровь на Кресте.

Посмотришь — и даже не верится:
Кружится вокруг вьюговей,
А тельце упрямое вертится
В обители снежной своей.

Так верное сердце тревожное:
Зажато в морозной горсти,
А всё же творит невозможное —
Волнуется, верит, грустит.

От бьющейся жилки горячечной
Не стало теплее земле,
И будто напрасно потрачено
Сто сил на дорогу к зиме,

Но вот же, на ветке березовой —
Вернулся в родные края!
А серый, а белый, а розовый —
Ах, птиченька, радость моя!

На стихи Блока

Как в вихре заколдованного круга,
Сменяя в очередности друг друга,
Родится день, за ним родится ночь.
У нас нет силы это превозмочь.

Родится день. Да, день родится первым.
Он открывает нам глаза на мир.
Он силы дарит, он предвестник веры.
Среди зимы он — словно званый пир.

Но сумерки приходят без труда.
Так, без труда, находит нас беда.

Родится ночь. Луна огромным глазом
Окинет серебрящийся покой.
Мороз — за ней. Весь мир овеет разом
И сцепит нервы крепкою рукой.

И воли нет, и многословья нету,
И остается ожидать рассвета.

Родится день. Луна простится с другом.
Затянется, затянется рассвет.
Мы отдадимся суете и вьюгам.
Но ночи нет! Покоя тоже — нет.

И потечет, и понесется день...
Мы ловим пальцами танцующую тень.

Река под асфальтом
(река Лыбедь)

Тебя земля хранит, как тайну,
Что, и незримая, светла.
Здесь гостьей выглядит случайной
Тобой рожденная ветла.

И тот, кто жизнь твою постигнет,
Хранить мечту приговорен.
Земля надежная, прости мне!
Прости неверие моё

В неодолимость звездной выси,
Венчающей небесный свод,
В случайность выращенной мысли
На берегу подземных вод.

Октябрь

Октябрь. Последние дары
Неунывающего года.
Позолоченные дворы,
Еще не сонная природа.

Еще деревья наготы
Не показали откровенной,
Ещё последние цветы
Противятся природе тленной.

Я тоже тщусь сказать «еще»
Себе самой во утешенье,
Но предъявляет грозный счет
Моих ошибок и свершений

Неуспокоенной душе
Ветвей порядок поределый.
Пришла пора сказать «уже»,
И ничего тут не поделать.

Пора принять плоды труда,
Плоды бессонниц грозовые,
А сердце просится туда,
Где я жила как бы впервые.

Не то, чтоб я была умна —
Существовала, как придется —
Но твердо знала, что — судьба,
А что судьбою не зовется.

И что теперь гляжу темно
На существа еще живые?
Не знать иль знать — мне все равно.
Не жить иль жить — мне не впервые.

Мираж

Вяло движется карета,
Тряский, пыльный экипаж.
Справа — башня минарета,
Слева — гаснущий мираж.

Я сегодня так устала
От дороги и жары.
Примечталось море талой
Влаги, льющейся с горы.

Навевало солнце злое
Сон печальный — тихий звон,
И среди слепого зноя
Вдруг очам явился он —

В пыль сошедший на минуту
Седовласый господин.
Он по встречному маршруту
Путешествовал один.

Странен и немногословен,
Этикету вопреки,
Он к беседе был не склонен
И не целовал руки.

Лишь отчетливо и строго
Имя тайное назвал
И ближайшую дорогу,
Улыбаясь, указал.

Если дома оставаться,
То дороги бы не знать.
Если б знать и не бояться,
Можно было б рассказать...

Я сегодня так устала,
И не видела беды
В мутном взоре цвета талой,
Утешающей воды.

Осенний парк

Медали звякали о грудь
Той, что достоинство несет...
О, кто-нибудь, когда-нибудь,
Скажи, зачем я вижу все?

И ждет огромная земля
За горизонтом и оплечь,
Чтоб каждым жестом бытия
Подкараулить и завлечь.

Остолбенев, забыв про сон,
Гляжу на мир глаза в глаза.
Глаза в глаза... Но, видя все,
Зачем я не могу сказать?

В моем убогом словаре
Лишь «никогда» и «навсегда»,
Как две вершины в серебре
Снегов. Но это ли беда?

[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 25.09.02 20:31