Станислав Айдинян

Художник во времени и вне его...

При совершенно определённом, индивидуальном стилистическом спектре, Евгений Изосимов — художник свободного дыхания, палитры, тональности, притом, что его герои и объекты утяжелены, статуарны, но тем больше в них спокойной, уверенной, весёлой энергии. Спокойствие — на лицах; в телах — размеренное движение...

Некоторые искусствоведы сравнивают его работы с «полотнами и муралиями» Д.Риверы, Х.Ороско, Д.Сикейроса. Возможно, это и правомерно, в контексте общей изобразительному искусству века ХХ «деформативности», смещении планов, когда суть, концептуальное содержание, заменило первостепенную веку ХIХ Красоту... Однако творчество Евгения Изосимова как феномен пространственно-временной и характерный заключен не только в том, что он обладает яркими красками, скульптурной монументальностью, в сочетании с плоскостным изображением... По-моему, полотна Евгения Изосимова не несут в себе скорбной, сдержанной страстности, присущей Ривере, или открытой, огненности, присущей Х.К.Ороско, нет у него и тени прямой революционной символики, свойственной Д.Сикейросу. Мне трудно представить, чтобы Евгений Изосимов был сходен с мексиканскими художниками-революционерами, «муралистами», создававшими свои монументальные настенные росписи. В творчестве Изосимова ценна не гипотетическая монументальность а, напротив, камерность, стремление не к «революционным массам», а порой к забавному, даже нелепому человеку... Герои Изосимова более обобщённы, основательны и спокойны, как сам их автор в жизни. По сути своей, и особенно в отличие от «муралистов», они совершенно не этничны. Эти персонажи могут быть рождены во многих странах мира, и в этом смысле они всемирны. Правда, возможно, художнику более импонирует «географически» юг. Тому порукой крупные тыквы, артишоки, более того, арбузы или дыни — сочными, манящими дольками которых любит на своих выставках соблазнять художник... Многообразной натюрмортной серии, к которой относятся упомянутые работы, не мешает явная и чёткая определённость цвета, присущая его манере... Не мешает и определённая, диктуемая принятыми здесь «правилами игры» слоистая, «диалоговая» условность лиц и объектов...

В том и есть творческое достижение Евг. Ю. Изосимова, что в рамках общепринятого в мировом искусстве стиля примитивизма — он создал свой мирок горожан-провинциалов или пригородных жителей с их урбанистической, пусть порой и примитивной, но по-своему милой культурной и бытовой средой.

Более сокровенно в нашем понимании творчества Евг. Изосимова то, что его персонажи мне лично многим напоминают людей, горожан, которые жили в начале 60-х годов. Наивных, мускулистых, работящих, съедавших большое количество труднодобываемой пищи, привыкших к определённому, годами заведённому мирному труду. Они, те люди, действительно ходили в клёпаных, неуклюжих, из кирзы, казённых ботинках, которые они «получали» на заводе. Их жёны стояли часами в долгих томительных очередях с авоськами — плетёнными из шпагата сумками — авось, чего-нибудь — по терминологии тех лет — «выкинут», то есть выставят на продажу в неопрятном и сером магазине...

Они любили сентиментальные фильмы. Любили и шипящие грампластинки, которые слушали по вечерам, собравшись вокруг низко висящего абажура...

Всё это прекрасно помнит отец Евгения, Юрий Изосимов, но на его полотнах совершенно иной ритм абстракционистских построений, варьированных в зигзагообразной и округлых формах и разных по цвету...

У Евгения же скорее угадан тот, некогда, да и ныне реальный мир, сохранившийся, в частности, в российских загородных местечках, где время склонно остановиться, замереть, и вдруг выдать типажи совершенно забытого типа, и часто именно из тех, далёких, «наивно-кирзовых» 60-х...

Вот, например, полотно Евг. Изосимова «Конькобежцы» — тут сгрудились фигуры спортсменов, ну право, именно той эпохи, именно в свитерах-водолазках, мешковатых, по моде тех лет...

Или — «Настраивающие инструменты», когда в 60-е годы были приняты повсеместно дворовые любительские выступления, и без музыкантов-любителей и парковых оркестров немыслим был город или городок...

А целый творческий цикл, иронически изображающий музыкальные инструменты?.. Он мог бы украсить стены любого джаз-клуба, поскольку Е.Изосимову удалось и оптикодеформативными приёмами — слегка изогнутой перспективой, и сутью изображённого передать «джазовое» (в нашем восприятии) состояние объекта. Таков, бесспорно, открытый семиструнный (!) рояль, о который опираются и в который положены небрежно мандолина, виолончель, гитара — обычные инструменты домашнего музицирования... Но в том то и дело, что они необычны, таких по форме на самом деле не бывает, они округло-ироничны, будто намеренно изнежены создавшей их кистью... Помимо прочего сей рояль, не без «задней мысли», конечно, имеет авторское название «Пианино» (2000)...

Стоит ли напоминать, что пик увлечения джазовой музыкой, которой на смену пришел в 70-е рок, приходится именно на 60-е годы...

И, конечно, тогда повальным было увлечение домашним консервированием, в России сохранившимся до наших дней и забытым в сытой Европе... В те годы известный толстый том, озаглавленный «Книга о вкусной и здоровой пище», был скорее издевательством над всеми, кроме партийной верхушки, которая имела «прикрепления» и получала закрытые пайки. Остальные довольствовались всегда дешёвым хлебом и тем, что удавалось купить на базаре, что закручивалось и продавалось в банках точно таких, как изобразил Е. Изосимов, форм... К одной из банок, точнее к крышке на ней, художник приделал иронический ключик... Он любит подчёркивать целое произведения умело выделенной малой деталью. Таков моток струны на стене, висящий над роялем; лежащие близ клавиатуры наручные часы, дающие эффект недавнего присутствия пианиста... Или, как здесь, с банками огурцов — грубо и зримо чья-то пухлая рука с вилкой плотоядно опустилась в недра банки за огурчиком... А ведь вокруг банки рассыпаны свежие овощи... Значит, рука выуживает непросоленный огурец?.. Вот как психологически создаются нюансы...

Сейчас, особенно в провинции, и конечно в 60-е годы, повсеместно в СССР было принято мыться не дома, а в бане. С давних времён заведённый в малых городах ритуал: по субботам в баню. С шайками, мочалками. Попариться в парилке — для этого мужики берут туда шапки — волосы не повредить. У Изосимова в его холсте «Баня» для этой цели один из персонажей даже держит в руках шапку-ушанку... Как видим, опять-таки джазово-живописный пример, психологический «пируэт» кисти и смысла...

Что это, генетическая память? Или, как скажут последователи доктора Рудольфа Штейнера, попадание на план Акаши-Хроники, неисчезающего из памяти Планеты, чувственного фона времени?..

Да нет, художник совсем не стремится к изображению именно определённого времени, не стремится изображать 60-е, но так получается потому, что те постпослевоенные годы были в России в основном временем «облегчённым», в смысле ослабления политических репрессий, достаточно душевным, бедным материально и богатым надеждами, то было время оптимистическое, а герои Изосимова большей частью — простодушные оптимисты... Простодушие мы по сей день находим в провинции. (Хотя и там легкости и надежд стало меньше, разве что когда персонаж «под мухой», или у всегда и везде весёлой молодежи.)

И старых и молодых героев художника видим часто танцующими, веселящимися, отдыхающими, любящими ту самую здоровую пищу, которую столь вкусно, прямо гедонистски, изображает наш автор... Как не упомянуть его холст, где от нарезанной аккуратно головки голландского сыра возникают натуральные гастрономические ощущения... Называется холст «Натюрморт с сырами» (1999). В другом же натюрморте, сфокусировав взгляд, мы при помощи Изосимова можем увидеть своеобразную живописность даже в столь элементарной вещи, как на тарелке — вилка с намотанными на ней макаронами...

Может ли Евгений Изосимов изображать вещи совершенно реалистические, не несущие на себе черт его постоянной, освоенной творческой манеры?

Безусловно, может и иногда делает это удивительно талантливо, например, стоит в этой связи упомянуть его камерную, очень изящную, психологическую графику — гуашью по бумаге изображены на перилах балкона очки и недокуренная, ещё дымящаяся сигарета... Это совершенно музейная по совершенству, по психологической углублённости работа, исполненная, помнится, в 2000 году. Выставлялась она и в зале «Карлсберг» международного отеля «Космос» на персональной выставке-презентации художника под названием «Очки»...

Вообще выставляться художник начал с начала 90-х годов — на Малой Грузинской, потом, не один раз — в Париже, на многочисленных персональных и групповых выставках, масштабных арт-салонах и международных ярмарках искусства в Москве и за пределами страны.

Изосимову-младшему наиболее характерны раскованно-игровые, в полный цвет, псевдожанровые сцены и натюрморты, в которых, — через край — искренность и любовь к жизни...

Так или иначе, мир или, локальнее, мирок, самостоятельно созданный художником и тем неповторимый, на сегодняшний день является неоспоримым фактом российского искусства, и по мере его «поступательного» движения на Запад и Восток становится, постепенно, явлением «глобальным», как обретшее себя в совершенствовании и ставшее уже известным и цельным.

«Баня». Х., м. 100х140. 1996

«Настраивающие инструмент». Х., м. 100х120. 1996

[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Выставки"]
Дата обновления информации (Modify date): 10.07.01 21:23