Поэзия
Пасмурное лето
Озеро без блеска
тонет в ночи мглистой.
Почему так близко
зашептались листья?Нет, русалки это
плещутся в озерах.
В пасмурное лето
слышен каждый шорох,каждый плеск и шепот,
каждый звук случайный.
От шагов исходит
ощущенье тайны,а ночлег на сене,
в травянистом хрусте,
наполняет сердце
трепетом предчувствий.1984.
Февральская ночь
Я переулком
шла ночью мглистой,
свой дом — шкатулку
колец и писем
оставив в страхе.Металл и жемчуг
мерцают тускло —
сто искушений,
былых и грустных,
лежат во прахе...Каприз и жалость —
такая малость!
Я утешала —
не утешалась.
(И — любопытство.)На гранях камня
играют блики,
а я искала
любви великой...
Любовь — как пристань.... Шла ночью мглистой
и снеговою,
седые лисы
сплетались, воя.
Шла без дороги...С косой улыбкой
средь этой братьи
февраль двуликий
раскрыл объятья
свои широко.Лукавый друг мой
седобородый,
какая мука —
моя свобода!
Раскрылись двери:Полыни горечь
цвела в бокале,
висел огромный
паук хрустальный,
плел сеть доверья.Февраль был светлым.
«В своих изменах,
как дочка ветра,
ты неизменна.
Совсем ребенок, —Вздохнул глубоко, —
ты одинока.
К чему жестокость?
Не будь жестокой,
в себя влюбленной.Бежишь, — скорее! —
чтоб выйти первой.
Но душу греет
не то, поверь мне,
седому другу.Сочатся красным
несчастных клятвы,
а покоряться
куда приятней».
Целуя руку,Ко мне склонился.
(И веет мифом).
Рука ветвится,
цветет жасмином,
весною — вечной...... Я переулком
шла ночью мглистой,
шла в дом — шкатулку
колец и писем.
А мне навстречуМетель, повеяв
весною вечной,
беззубой змейкой
свилась в колечко.
Упало, звякнув.1989.
Врубель
Врубель —
изумруды на лазури,
изумление и буря —
Врубель!
Грубо
будней рвал холсты — оттуда
хрупко
вырастали изумруды.
Груды
воспаленных самоцветов,
грудью
павший Демон дерзновенный —
Врубель!
О, тоска по совершенству,
о, страдания блаженство —
Врубель!
Перья, трубы,
окровавленные губы —
Врубель.
Взгляд — видений
остывающий Везувий.
Грустный гений,
коронованный безумьем, —
Врубель.1991.
* * *
Есть что-то выше облаков.
— И вот в прогалы между ними
твой взгляд летит —
упиться синью —
и растворяется легко.
Есть что-то выше облаков.
Есть что-то ярче, чем любовь,
неназываемое что-то —
быть может, горькая свобода
наедине с cамим собой?
Есть что-то ярче, чем любовь.Легла усталость возле рта,
и кажется: живешь впустую.
Но что-то в мире существует
надежнее, чем правота.
— Сомнений вечных маета?1989.
Пасхальное
Ночь пасхальная,
ночь хрустальная.
Тихо сонной травы дыхание.
Ночь, объявшая землю куполом —
неземного яйца скорлупкою.
Ручейком по холмам
бежит:
Он жив!
Растекаясь, сверкает весть:
Он здесь!
Колокольная,
перезванивай,
ночь великого ликования,
ночь пасхальная,
ночь хрустальная...
Я себя ощущая заново
оболочкой почти случайною
света дивного,
света тайного.
Сбываться
Я поняла: любовь и стих
порой не требуют признанья,
они как два крыла моих,
призванья,и тем таинственней судьба,
чем безогляднее растрата.
Так становлюсь, отдав себя,
богата.Всю жизнь пленяться и пленять,
расплескивая наслажденье,
пареньем следует назвать,
а не паденьем.Как набегающей волне,
любому чувству отдаваться,
чтоб обрести себя вполне.
Сбываться.
Звуки августовской лиры
Созревший август претворяет
в вино — плоды, в страсть — естество.
И форму лиры повторяют
изгибы тела моего.И как приливы и отливы,
дыханье мира я ловлю,
и с этой лиры сиротливой
опять срывается: «Люблю».Не все ль равно, какие руки
ее касаются в тиши?
Важнее тающие звуки
моей трепещущей души.
Отрочество
Перешептыванье снега.
Перечитыванье Блока.
Перелистыванье снов.Поля чистая страница.
Словно под гору с разбега
мчусь, и будущего много,
и оно — восторг, озноб.И ворочаюсь: не спится.
Снег зернистый, поздний, грузный.
Запах свежий и арбузный.
Мир прекрасный и немой.
Звуки выключены Богом.Безошибочней и проще
складывать стихи на ощупь.
Этот день теперь со мной.Много снега, много, много...
Рязань
Моя глубокая провинция
с ее наивностью и свинствами,
мой город косный и таинственный,
мой дом стандартный и единственный...
Отсюда девочки за
принцами
несуществующими — исстари
стремятся, оперясь, в престольную —
на долю горькую, но вольную.
Здесь яблоки довольно
дешевы,
по улицам гуляют лошади,
и кружево ветвей, и крошево
снежка под ноги наспех брошено...
Здесь прошлое большой
грибницею
таится под землей, ветвится — и
порою прорастет церквушками,
что богомольными старушками
набиты плотно, точно
спорами...
О город с ветхими заборами,
с американскими отбросами
и белоствольными березами!
Здесь тихо, как в утробе
матери.
Здесь все двоюродными братьями
приходятся друг другу. Бешеный
огонь кругом, тут — все по-прежнему.
Переплелись тут Русь и
Азия.
И радужно однообразие,
и ярки сны, и тусклы вывески,
и мусор из избы не вынести.
Но сколь ни вглядывайся
пристально,
сколь ни вооружайся линзами,
сколь дневники ни перелистывай,
мой рай единственный — провинция...
Март
Как ветрен месяц март —
пора несовпадений,
пора раскрытых карт,
прозрений и падений!Прогулки по глухим
проулкам без названья.
Тревожные стихи.
Ненужные признанья.Зернистый и сырой
хрусталь зимы. И хрусты.
Нарциссов желтых рой.
И грусть Марселя Пруста.Усмешки злая соль.
И лед на пальцах веток.
И радостная боль
влюбленных безответно.
Ты, страсть
Почти невозможна — и так непреложна,
тревожна, мучительна, неосторожна,
гремящая цепью острожною власть —
ты, страсть.Почти раболепна — но великолепна.
Внезапна, нелепа, дорогой на небо
готовая лгать, унижаться и красть —
ты, страсть.Порой ненавидимый, непобедимый,
не первый, не лучший, не новый — единый,
как стон, еженощно вторгается он
в мой сон.А видимся кратко, и редко, и больно
расстаться, и в клетке грудной — колокольный
звон долог... О счастье мое и напасть —
ты, страсть!Но разум в печальной и пыльной опале
листает анналы былых вакханалий:
«Недолго осталось поцарствовать всласть
Вам, страсть!»На шахматном поле, что звали судьбою,
расставил фигуры, играя с собою.
Там черный король, обреченный упасть...
Но страсть
бессмертна и быстро подыщет замену...
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify
date): 18.11.04 09:20